Девушка выглянула в окно. Солнце уже вовсю светило, а не выползало из-за горизонта, как должно бы в столь ранний час. Заподозрив неладное, она сразу запустила поисковое заклинание. Результат был неутешительным: кто-то проник в ее комнату и испортил часы и одежду.
– Чудно! И какие же ещё сюрпризы меня ждут?.. – задумчиво протянула Меган и распахнула деревянные дверцы шкафа, опасаясь обнаружить внутри пустоту. – Ха! Всего лишь форму по швам распустили!
Девушка искренне порадовалась, что неприятности оказались не слишком серьёзными, но тут же вспомнила, что сегодня на первую пару всех ведьм ожидали в большой аудитории при полном параде. Мало того, что на эту самую парадную форму она так и не заработала денег – ещё и обычную привели в негодность!
Ведьмочка взглянула на часы и поняла, что спешить нет смысла. Первая пара уже идёт, и Меган в любом случае на нее опоздала.
Она подошла к окну и распахнула его, чтобы полной грудью вдохнуть едва согретый первыми лучами воздух. На миг перед глазами вспыхнули воспоминания другого утра.
Когда ей было шесть, она подружилась с крестьянскими детьми, а узнав, что им нечего носить, отдала всё содержимое своего шкафа. Тогда родители ещё не успели промотать дедушкино наследство и нарядов у нее было в изобилии. Когда исчезновение вещей обнаружили Дюссь и Автох Экконтэ-Симвион – её отец и мать, – то влетело ей знатно. Однако Меган так и не рассказала им о судьбе своих нарядов. Она знала, что общаясь с бедными, оскорбляет свой род. Знала, но не считала нужным ограничивать себя глупыми правилами, а потому втайне продолжала дружить с теми, кто ей интересен. Мама всеми силами пыталась свести свое дитя с дочерью лучшей подруги – Гиенаной Борзией, но ничего не вышло. В итоге родители поставили на Меган клеймо упрямой и неблагодарной, а позже, когда их благосостояние начало таять, и вовсе махнули рукой на то, где и с кем она целыми днями пропадает.
Тряхнув чуть вьющимися платиновыми волосами, девушка вынырнула из воспоминаний, и весело прищурившись, извлекла из шкафа рабочее платье вместе с академической формой. Её бирюзового цвета глаза при этом загадочно блеснули.
Спустя пару минут Меган уже бежала по коридору в простом платье, поверх которого надела то, что раньше было академической мантией, а теперь превратилось в кусок материи с прорезью для головы.