Вера попробовала вырваться из цепких рук опасного незнакомца. Но не тут-то было – руки своей он не разжал, зато кривовато усмехнулся:
– Что, испугалась?
– Не испугалась! – дерзко ответила Вера, попыталась вырваться, дернулась вперед и не удержалась, грохнулась вместе с коробкой с игрушками, которые жалобно хрустнули. Вот ведь корова! Вера сидела на обледенелых ступеньках и в голос ревела. Слезы лились без остановки, ручьями. Вера не помнила, чтобы с ней было подобное. Отчего она так плакала? От неловкости, испуга, боли в копчике. От растерянности, смущения. От стыда. Ну надо же было так осрамиться! А этот? Стоит и ржет. Чистая сволочь!
Но «чистая сволочь» аккуратно и осторожно поднял ее, спросил, что болит, отряхнул ее дурацкое, перешитое из маминого пальто, вытер ей слезы и попросил согнуть-разогнуть руки и ноги:
– Так больно? А так?
– Не больно! Отстань! – выкрикнула Вера. – Чего привязался?
Гера внимательно посмотрел на нее и улыбнулся:
– Да понравилась! Ну и потом – первая помощь пострадавшему. – Он бросил злой взгляд на универмаг. – Сволочи, – сквозь зубы прошипел он, – завтра все пойдут на хер! Такое устроить! Сколько еще здесь поломаются?
– Кто пойдет? – переспросила Вера. – Дворник?
Гера сплюнул сквозь зубы:
– И он в том числе. А еще директриса, старая сука! А может, и кто-то еще! – Прищурившись, он выдавил из себя улыбку, хотя злился и был раздражен.
Вера приоткрыла коробку с елочными игрушками. Так и есть, все побилось. Еще бы – так шлепнуться! Хорошо, что не поломалась, а то были бы празднички! А игрушки – да бог с ними, обойдемся старыми.
Но случайный спасатель так не считал.
– Погоди! – бросил он коротко. – Постой тут минутку. – И исчез в недрах универсального магазина.
Почему она не ушла, почему осталась? Вот и автобус подошел, ее автобус, семерка, идущий на улицу Светлую. Со скрипом открылись двери, и наружу вырвалось облако пара. Почему она не вскочила в семерку? Почему застыла, как заколдованная? Почему стояла и как полная дура хлопала глазами, провожая автобус взглядом?
– Молодец! – услышала она. – Дождалась. На вот, держи! А то будешь на праздник без цацек!
Вера обернулась. Гера Солдат стоял напротив нее, держа в руках большую, перевязанную красной атласной лентой коробку. А пока Вера раздумывала, как бы повежливее отказаться, он сам принял решение: