И друг улыбнулся, глядя на меня. К сердцу снова подступила горечь.
– Договорились. Но я все же надеюсь, что ты останешься с нами еще хоть на пару куплетов, – признался ему на прощание.
– Как Бог даст. Мы не властны над этим, – философски заметил Яков, выйдя со мной во двор дома.
– Я зайду через недельку, – пообещал другу. – Надо по делам к брату съездить. Как только вернусь, сразу же соберусь к тебе.
– Увидимся, – ответил мне Яша, присев на скамейку в тени тополя.
В следующий раз я увидел своего боевого товарища уже на его похоронах. Он ушел тихо, во сне. Просто уснул вечером и утром не проснулся. И сегодня я хоронил своего последнего смертного друга. Надеюсь, Яша, что ты уже держишь за руку свою лучезарную Верочку. А то самое послание для моей жены, о котором он говорил в нашу последнюю встречу, я все-таки передал. Маленькую записку в несколько строк его дочь положила к нему в карман пиджака.
Прощаясь с каждым из смертных друзей, я ощущал, как во мне удивительным образом уживались два совершенно противоположных чувства – тяжкая горечь от потери того, кто был моим другом, и благодарность за то, что они встретились на моем жизненном пути. Таком длинном… И почему Демиург сделал жизнь для землян столь несправедливо короткой? Здесь же до ста дожить – огромная редкость! Хоть и бывают такие случаи. К сожалению, в нашей бравой компании таких долгожителей не оказалось, словно война, как дикий, оголодавший зверь, откусила у каждого лакомый кусочек жизни. Я, наследник генотипа людей с другой планеты, не в счет.
Остановившись на мосту, я смотрел, как в водах реки отражается пасмурное небо, продолжая думать об этом самом послании для моей супруги, переданном через друга.
«Милая моя Ингерд! Я не ведаю, видишь ли ты меня оттуда, но хочу, чтобы ты знала – я по-прежнему люблю тебя и жду твоего возвращения. Ты навсегда поселилась в моей душе, спрятавшись на самом ее дне, откуда тебя уже никто никогда не выдворит. Наша разлука длиной в восемь столетий порой так невыносима, что я готов проклясть все на свете. Но ты не думай, что я о чем-то жалею. По сей день боготворю тот миг, когда мы встретились впервые, и прошу лишь об одном – дай мне знак, когда ты будешь жива. Хоть какое-то знамение, чтобы я мог тебя отыскать. Зови меня, душа моя, и я к тебе приду. Я услышу тебя хоть на краю мира.