Спрашивать, о чём её друг собрался шушукаться с дикой островной полукошкой, полу-непойми-чем, Анна не рискнула. Тимур выглядел странно и одновременно с тем ужасно мило, когда принялся нашептывать в маленькое ухо зверька какие–то указания и даже, кажется, спрашивать совета. Девушка поймала себя на мысли, что уж точно не удивилась бы, закивай циветта мордочкой в ответ.
Закончив импровизированное совещание, Тим поставил животное на землю и слегка подтолкнул ладонью вперёд, на что получил очередной недовольный взгляд.
– Манго? – уточнил парень, но в ответ раздалось фырканье, и пришлось предложить плату за услуги куда как весомее: – Яйца всмятку? Серьезно? Ничего не треснет?
Судя по очередному вякающему рыку, трескать зверёк собрался только щеками и то только от удовольствия, поэтому Тимур со вздохом согласился на такие условия. Циветта посмотрела на него пристально, словно бы соображая в какой степени можно доверять этому чудаковатому человеку, и, наконец что–то для себя решив, побежала в сторону ручья.
Только сейчас Аня обратила внимание, что вся влажная глинистая поверхность прибрежной линии была усеяна торчащими вверх черными треугольниками то ли камней, то ли тончайших раковинок.
Так ей сначала показалось. Но когда зверёк добрался до них и приготовился к прыжку, в нетерпении смешно подергивая кисточкой хвоста, один из треугольников внезапно раскрылся огромными ярко-синими крыльями.
Бабочки поднимались в воздух неспешно, целым сонмом разноцветных огней, величественными, почти сонными взмахами рассекали влажный в своей плотности воздух. Потревоженные беспорядочными метаниями циветты, что не позволяла им сесть обратно, они принялись хаотично кружить по всему пространству поляны. Одна из таких красавиц, изумрудная, с черными прожилками узоров на крыльях, села Тимуру на руку. Он осторожно отвёл пальцы в сторону, неторопливо, чтобы не спугнуть, поднялся на ноги и приблизился к Анне.
– Вот это да, – проговорила она, заворожено наблюдая, как на его бледной ладони бабочка плавно поднимает и опускает свои большие крылья.
– Поселились у меня год назад, не знаю теперь, что с ними делать, – сказал Тим.
– Любоваться?
– Это с удовольствием, – улыбнулся он. – Но гусеницы у них прожорливые, а островная флора не так чтобы огромна. Да и некоторые виды кирказона здесь ядовиты.