– Мать, зови всех, накрывайте на стол, – громко крикнул на всю деревню батя, – наши вернулись, будем гулять.
Что такое гулять, я уже знал. Слива вон тоже как-то разом пригнулся и сглотнул. Не, у них конечно всё очень вкусно, но ползать снова с полным брюхом, вернее, сделать попытку пошевелиться, я не хотел. У меня после того «гулять» их еда несколько дней переваривалась. Причём батя отдал команду, даже не спрашивая, где мы и что, и сколько нас. Просто гостей надо накормить и точка. Их гостеприимство может убить.
– Подождите люди, – собрав волю в кулак, крикнул я.
Народ разом притих и уставился на меня, как много знакомых лиц. Оглядевшись, я увидел, что один из наших катеров стоит позади меня. Забравшись в его кузов, я обалдел от толпы, которая была вокруг нас. С ума сойти, тут походу сейчас вся деревня. Вот как им сказать? Что сказать? Мысли лихорадочно собирались у меня в голове и чёткой линии не было. Вроде и продумывал эту речь, а тут все мысли разом куда-то потерялись, у меня не сейчас не башка, а какое-то Шереметьево. А, была не была, ляпну как есть.
– В этот раз мы пришли не с пустыми руками, – начал я орать и размахивать руками.
Эмоции буквально переполняли.
– Как вы видите, мы благополучно вернулись домой с помощью ваших сыновей, – показываю рукой на братьев, Карта и Бубу, тот опять че-то жуёт, стоит, – спасибо вам за помощь, у нас всё получилось.
Кто-то засвистел, кто-то захлопал в ладоши. Мля, я ща точно, как Ленин на броневике, именно такие ассоциации у меня сейчас возникли. Туман с пацанами гады смеются стоят, видать понимают, что я сейчас чувствую. Поднимаю руки, призываю всех успокоится, свист и улюлюканье стихли.
А дальше, дальше я нёс какую-то хрень, по крайней мере мне так казалось. Как я уже сказал, у меня из башки вылетела вообще вся заготовленная речь. Там сейчас и Шереметьево, и Внуково, и Домодедово, и вообще все аэропорты мира. Но я чё-то говорил и говорил.
Александр. Деревня. Вечер. 17 мая.
– Саня ещё будешь?
– Да.
Слива, ухмыльнувшись и немного пошатываясь, подошёл к одной из деревянных бочек на двести литров, стоящих на телеге, и, открутив краник, наполнил мой кубок до краёв. Закрутив краник, он как Никулин пальцем снял последнюю капельку, облизал палец и вернулся ко мне.
Следом за Сливой к бочке по одному подходят наши пацаны. Даже вон непьющий Полукед и тот наливает.