Полдюжины мужчин нависли над парнем.
Один из них смеется, затем бьет Нокса по ребрам так сильно, что я слышу хруст костей.
Я вздрагиваю, когда его снова пинают.
По спине.
По коленям.
Мужчины один за другим обрушивают жестокие удары. Они не проявляют того милосердия, которое Нокс выказывал им.
«Неважно, – произношу про себя. – Беги, если жизнь дорога».
Но это важно.
Как бы я ни старалась игнорировать это, как бы хорошо ни помнила слова короля о том, что забота – это слабость, людям нельзя доверять. Человеческая жизнь имеет значение.
Кем я стану, если убегу и позволю Ноксу умереть?
Кто я такая, если оставляю его на произвол судьбы?
Я знаю ответ. Он отравляет все внутри, подобно проклятию. Перед глазами мелькает лицо Асдена. Я слышу, как он молит о пощаде, которой так никогда и не дождется.
«Если ты сбежишь, то станешь настоящей королевской ведьмой», – говорит мне голос.
«Ты превратишься в свою мать».
– Черт возьми, – выпаливаю я, задыхаясь.
Я разворачиваюсь и бегу к Ноксу.
Ноги разъезжаются на скользком от крови полу.
Желудок скручивает узлом.
Я силюсь твердо стоять на ногах и сглатываю желчь, отталкивая нескольких мужчин в сторону, пытаясь вытащить Нокса.
Я недостаточно сильна.
Нокс придавливает меня тяжестью своего тела. Один из пьянчуг хватает и тянет меня назад, я падаю на пол. Мужчины смеются, и во мне синим пламенем разгорается ярость.
Фонари на стенах таверны темно-янтарные. Я пристально смотрю на них и вижу танцующие внутри языки пламени.
Я чувствую под кожей потоки магии, она умоляет о высвобождении. Она хочет, чтобы я сражалась.
Лежащий на полу Нокс впился в меня взглядом.
Его лицо залито кровью, но я уверена, что он заметил вспыхнувший в моих глазах огонь.
Кто-то снова пинает Нокса, и его голова запрокидывается.
Я не могу дышать.
Кажется, что я вновь наблюдаю за смертью Асдена. Но на этот раз я могу все остановить. Я больше не ребенок, прячущийся за мамину юбку.
Срываю с руки перчатку и гляжу на человека, который все это затеял. Того, кто обвинил Нокса в жульничестве и схватил меня за руку.
Несмотря на уроки Асдена, я не смогу одолеть стольких противников одновременно. Если я напугаю одного из них видением будущего, возможно, остальные испугаются и сбегут?
Стараясь не думать о боли, которая пронзила тело в прошлый раз, я протягиваю руку и обхватываю запястье мужчины.