Но сейчас по сверкающим глазам мистера Чоя я вижу, что ему очень нравится моя огромная грудь, просачивающаяся налитой плотью сквозь мои пальчики.
Тем временем Иван Андреевич резким движением срывает с меня трусики, которые с треском лопаются на мне, и резинка больно впивается в мою кожу.
Я закусываю губу от боли и обиды, но я понимаю, что у меня нет выбора, и когда мой начальник просовывает неожиданно свою руку у меня между ног, я машинально сжимаю бёдра, и его пальцы оказываются в ловушке. И я вдруг с ужасом понимаю, что мне нравится это ощущение!
Ощущение мужской руки у меня между бёдер.
– Какая тёплая и мокрая киска, – слышу я голос босса за спиной, и вдруг понимаю, что я вся теку! – У тебя точно никого не было, детка? – жарко шепчет он мне на ухо, проталкивая свои пальцы всё дальше, дальше, так, что я вдруг вскрикиваю от резкой боли, когда он слишком сильно надавливает ими на мои губки и толкается глубже.
И спиной я вдруг ощущаю, что Иван Андреевич, стоя сзади меня, и сам будто весь напрягся, и что-то тяжёлое и твёрдое упирается мне сквозь его брюки в мою голую попку.
Слёзы текут у меня из глаз, я уже не сдерживаю их, и вместе со стыдом я испытываю сладкое незнакомое мне чувство. Которое тёплым миндальным сиропом разливается у меня по низу животика.
– Лезь под стол, Катенька, – легонько подталкивает меня в спину босс, вытаскивая из меня свои пальцы, немного помедлив, и я, покачнувшись, падаю на четвереньки в мягкий ворс ковролина.
Я заползаю под стол, и только одна мысль успокаивает меня во всей этой безумной ситуации: я просто сделаю минет, договор подпишут, и меня опустят.
Ничего страшного… В конце концов, это самое ужасное, что со мной может приключиться: мне не придётся продавать квартиру, почку и лишаться работы.
В темноте под столом я не сразу соображаю, какие из трёх пар ног именно те, к которым мне нужно подползти, но тут я вижу, как руки мистера Чоя уже сами расстёгивают ширинку, и из неё появляется огромный напряжённый член. Который я впервые вижу так близко. Я не знаю, что мне делать, я подползаю к нему вплотную, и мои груди упираются в его ноги в брюках, и мои соски заостряются, когда трутся о шерстяную ткань дорогого костюма.
Я чувствую растерянность, стыд и странное возбуждение, охватившее меня всю, и мои бёдра с внутренней стороны все намокают от липкой смазки, которая сочится и сочится из меня, не переставая.