Честно говоря, я не совсем понимала, почему ему, умному и взрослому, так нравилось играть с двумя сопливыми девчонками. Еще один друг нашего семейства, драк Горын Годинович – дядя Гриша, тоже любил с нами возиться, но делал это с точки зрения доброго взрослого дядюшки.
Валерик же воспринимался и мной, и Еленой, как ровесник – смешной, веселый и немного чудаковатый парень.
В нашем тереме видеть его всегда были рады, поэтому встретили со счастливым визгом-писком, киданиями на шею и звонкими поцелуями в щеки. Домовые тут же накрыли стол, и в течение следующего часа мы угощали дорогого гостя липовым чаем с плюшками и блинами и наперебой пересказывали последние новости.
– Лена, помнишь, ты вышивала бисером какой-то жутко сложный пейзаж? – вдруг спросил Валерик.
– Такое забудешь! – вздохнула сестра. – Хочешь посмотреть?
– Ага. У тебя же там и река была предусмотрена, да? Очень интересно, какое ты для нее выбрала сочетание цветов.
Елена заулыбалась и побежала за своим рукоделием.
– Ну и зачем ты ее отослал? – поинтересовалась я. – На старости лет вышивкой заинтересовался?
– Да Бог с тобой, – скривился унд. – Ленка, конечно, вышивает замечательно, но я в рукоделии мало что смыслю. Мне нужно, Васька, с тобой наедине побеседовать.
– Ну, беседуй.
– Скажи мне, милая берендейка, давно ли ты водишь дружбу с кащами?
– Что?..
– Я говорю, давно ли у тебя в приятелях Влад-кащей?
– Почему ты считаешь, что он мой приятель?
– Потому что своими глазами видел, как мило вы беседовали на берегу Евсеева озера.
– О, вот значит, как оно называется!
– Да, утопился там лет двадцать назад один гусляр-алкоголик, так его именем озеро и кличут.
– О-о…
– Васька, не заговаривай мне зубы. Что у тебя с этим воздушником?
– Так ты его знаешь?
– Еще бы. Это сын Лавра-кащея, того самого, что был идейным вдохновителем ублюдков, вырезавших берендеев.
– Что?!
– Он тебе не представился? И почему я не удивлён?..
– Валера, ты серьезно?!
– Серьезнее некуда. Так что у вас там за шуры-муры?
Чуть обалдевшая от такой интересной новости, я подробно рассказала Валериэлю историю своего знакомства с Владом. Водник выслушал меня внимательно, а потом задумчиво произнес:
– Знаешь, Василиса, когда Лавра с женой и соратниками отправили в ссылку, его сын был совсем крошечным, так что, конечно, никакого отношения к преступлениям отца не имел. Но мне кажется очень подозрительными и его повышенный к тебе интерес, и эта просьба о помощи. Знаешь, Вася, лично я ничего об обращении воздушников в объединенный совет не слышал, а ведь у меня там отец заседает.