– Мы не хотим волновать вас, Роуз, – доброжелательно начинает Барнс. – Это неформальная беседа. На данный момент мы просто собираем информацию. Мы беседуем со всеми, кто как-либо связан с этим владением.
На столе перед ним лежат папка и блокнот. Сержант открывает блокнот и снимает с ручки колпачок, приготовившись записывать.
Ее мать ничего не говорит, вместо этого смотрит вперед, потягивая чай, который Джой любезно принесла.
– Итак, для начала могу я получить некоторую информацию, Роуз? Например, дату вашего рождения?
Ее мать внезапно впадает в панику и опускает кружку на стол.
– Моя… э-э-э… Июль… нет, август… кажется, тысяча девятьсот тридцать девятого…
– Ты родилась в сорок третьем году, мама, – поправляет ее Лорна. Она поворачивается к сержанту Барнсу. – Двадцатого марта тысяча девятьсот сорок третьего года.
– Ах, да… да, сорок третий. В середине войны, знаете ли.
Ее мать делает еще один глоток чая и причмокивает губами. Лорна смотрит поверх ее головы на Саффи, которая отвечает ей встревоженным взглядом.
Это ни к чему не приведет. Как они могут продолжать расспросы, если ее мать даже не может вспомнить дату своего рождения?
– И у вас диагностировали болезнь Альцгеймера? – спрашивает сержант Барнс.
Роуз ничего не говорит, поэтому Лорна отвечает вместо нее:
– Да, прошлым летом.
Саффи ерзает в своем кресле. Лорна замечает, что она почти не притронулась к своему стакану с водой.
– Спасибо, Лорна, – говорит сержант Барнс, кивая ей, но не улыбаясь. – Итак, Роуз, согласно моим записям, вы начали сдавать коттедж в аренду в апреле тысяча девятьсот восемьдесят первого года.
Она качает головой.
– Я… не знаю.
Он сверяется со своим маленьким черным блокнотом.
– Нам известно, что ваши первые арендаторы появились в июне тысяча девятьсот восемьдесят первого года. Пара, которая снимала у вас дом в течение десяти лет. Мы уже говорили с ними. Но до этого вы жили в этом доме почти четыре года. Кто-нибудь жил с вами?
– У меня… да, я сдавала комнату.
Для Лорны это новость. Она садится прямее. Замечает, что Саффи делает то же самое.
– У вас был жилец? Мужчина или женщина? – спрашивает сержант Барнс.
– Квартирантка. Дафна… Дафна Хартолл. – Она произносит это имя почти с наслаждением, как будто не произносила его уже очень давно и теперь смакует каждый его звук.