От естества не исходит никакой худой помысл
Демонскому помыслу противостоят три помысла, отсекая его, когда он закоснеет в уме: ангельский, наш, исходящий от нашего произволения, когда оно устремляется к лучшему, и другой наш, подаемый человеческим естеством, коим движимые и язычники любят, например, детей своих и почитают родителей своих. Доброму же помыслу противостоят только два помысла: демонский и наш, исходящий из нашего произволения, уклонившегося к худшему. Ибо от естества не исходит никакой худой помысл, так как из начала мы не были злы, потому что Господь сеял доброе семя на селе своем. Было время, когда не было зла, и будет время, когда его не будет. Семена добродетелей неизгладимы. Удостоверяет меня в этом тот евангельский богач, который и осужден, будучи во аде, милосердовал о братьях своих, а милосердие есть наилучшее семя добродетели.
Помысл сластолюбивый – жестокий деспот
Все демонские помыслы вносят в душу представления чувственных вещей, и ум, приняв отпечаток их, вращает их в себе. Следовательно, по предмету помысла можно узнавать, какой приблизился к нам демон: например, если в мысли моей предстанет лицо причинившего мне вред или обесчестившего меня, то этим обличается, что приблизился бес злопамятства, если опять вспомнятся деньги или слава, по предмету этому нельзя не узнать, кто беспокоит нас; равным образом и при других помыслах, по предмету их можешь определить, кто представляет и влагает их. Не говорю, впрочем, чтобы все воспоминания об этих вещах бывали от бесов, потому что и самому уму, когда человек приводит его в движение, обычно воспроизводить воображения того, что было, но только те из воспоминаний бывают от бесов, которые вместе возбуждают раздражение или вожделение, что неестественно. По причине растревожения этих сил ум мысленно любодействует и бранится, и не в состоянии уже бывает держать в себе помышление о Боге, Законоположнике своем, так как Светозарность сия (т. е. невозмутимое богомыслие) появляется во владычественном уме, под условием пресечения помышлений, вращающихся в вещах во время молитвы.
Преподобный Исихий Иерусалимский
Яд худых помыслов
Горечью от яда худых помыслов исполняется сердце наше, когда, вознерадев по причине забвения, надолго отводимы бываем от внимания и молитвы Иисусовой. Но когда по любви к Божественному, с крепким усердием, прилежно начнем в нашем детелище мысленном (в мысленной мастерской, в сердце) совершать вышереченное, (т.е. внимание и молитву), оно опять исполняется сладости в чувстве услаждения Божественным некиим радованием. Тогда-то твердые полагаем мы намерения всегда ходить в безмолвии сердечном, и не ради чего другого, а ради ощущаемой от него в душе приятной сладости и отрадности.