Куно достал из кобуры пистолет, поднявшись еще выше. Перед его глазами предстала приоткрытая дверь, из которой доносился грубый голос Райнхольда. Внизу послышался какой-то шум, потом снаружи донеслись крики и хлопки в ладоши: это полицейские вывели заложников.
Куно распахнул дверь. У входа стояли полицейские, в шаге от них – преступник с заложницей. Картинка в глазах Куно начала расплываться. Он наставил на Райнхольда пистолет и, покачивая головой, сказал:
– Мразь!
Из глаз его текли слезы – второй раз за день.
Полицейские обернулись, кто-то крикнул:
– Нет!
Лицо Райнхольда скривилось, обнажив ряд желтых зубов. Прозвучал выстрел.
Пуля вылетела из дула пистолета и пролетела мимо Райнхольда. Преступник что-то выкрикнул, затем ударил себя в грудь кулаком. Последней картинкой перед лицом Куно навсегда осталась ухмыляющаяся рожа этого ублюдка. Раздался чудовищный взрыв, мгновенно унесший жизни всех, кто находился внутри.
Я инстинктивно выставил локоть, закрывая лицо рукой от летящего во все стороны стекла, пыли и обломков.
Взрыв произошел неожиданно. Полицейские едва успели вывести заложников, вернулись назад и вдруг…
Рядом со мной с неба посыпались кирпичи и горящие куски взорвавшегося вертолета, один из которых придавил какого-то бедолагу журналиста. С криками все бросились в разные стороны. Дождь заливал горящую землю, которая тут же покрывалась слоем пара.
Громко сигналя, с перекрестка примчались пожарные машины.
Рядом пробежал комиссар, он крикнул мне:
– Клос, лучше поезжай домой! Прямо сейчас. Это приказ!
– Хорошо, герр комиссар! – я и сам был рад убраться отсюда подальше.
Не ожидал, что эта ночка окажется настолько жаркой. Стоило убежать от опасности, как меня тут же словно стервятники окружили назойливые репортеры. Как будто я здесь шел по красной дорожке за премией, а они обладали бессмертием. Но я, отмахнувшись, направился в сторону своей машины. Она не пострадала, но вся покрылась пылью. В голове было пусто. Резко сдав назад, я завел двигатель и, стараясь ни о чем не думать, поехал домой.
Ганс стоял возле одного из перекрестков, где еще с начала операции по освобождению заложников собралась в ожидании полиция. Один из присутствующих в здании сослуживцев сообщил Гансу по рации, что жива дочь Куно Вернера.
Ганс улыбнулся, достал из кармана свой телефон и сделал вызов. Он хотел обрадовать Куно новостью о том, что Франциска жива. Что он еще увидит любимую доченьку. Что она будет с ним, и все будет хорошо…