.
К слову, «предание» же – есть то, что «до» «дано», те условия, которые человеку предстоит и использовать, и изменить дабы выйти и в полной мере реализовать себя (подспудно давая возможность реализации другим, не препятствуя честной возможности).
И так доизложено может быть, что Он (человек) – центр развития и никто не обещал ему легких условий для развития, но никто не способен отнять это качество/свойство «центра», и он столь совершенен сколь он развит. Свобода же, помимо физической, состоит в степени понимания (осмыслении, разуме), в глубине чувственного восприятия.
А потому как центр развития и как частица Творца («душа»), то обладает импульсом бесконечного движения: «Все эти понятия, при которых приравнивается конечное к бесконечному и получается смысл жизни, понятия бога, свободы, добра,…», – ограниченным, по словам писателя, логикой.
И, когда это так, может быть доизложено, что истина лежит не в исполнении, потому как воля человека по милости Господа свободна, а в созвучии направлению движения, развивающему становление светлой духовной основы человека (в добром опыте) и только потому, что наполняет человека и дает отклик.
Так пишет искавший чувство согласия Л. Н. Толстой об отклике: «И только знакомые мне ответы приходили мне в голову: „Он – творец, промыслитель.“», «Я говорил: „Господи, помилуй, …! Господи, научи меня, …!“ Но никто не миловал меня, и я чувствовал, что жизнь моя останавливается.». И тогда Лев Толстой понимает: «Ведь я живу, истинно живу только тогда, когда чувствую его и ищу его. Так чего же я ищу еще? … Бог есть жизнь.», «Живи, отыскивая бога, и тогда не будет жизни без бога. И сильнее чем когда-нибудь все осветилось во мне и вокруг меня, и свет этот уже не покидал меня».
И так доизложено может быть, что жизнь есть осмысление заложенных мирозданием законов развития (внутренних, внутреннего содержания человека среди внешнего, потому как и возможные пути жизни и пути гибели уже обусловлены внешним объемлющим) и, следуя им, как то ни было бы странно, постижению и раскрытию заблуждений во внешнем. И это есть поиск незамкнутый, потому как невозможно найти в рамках поставленных ограничений то, что лежит за их рамками, и потому полный «подводных камней». И поиск этот (действием или мыслью), когда верен, в любой момент времени тождественен созиданию божественного в среде выбранной (и редко в трудном совместном подъеме, но часто вопреки ей, потому как не всем уготовано родиться/жить «в чистом поле»