Потом он снова стал туманом и рассеялся по комнате, обшаривая каждый угол.
– Обязательно было так делать? – недовольно проворчала Лиза, потирая шею.
– Не могли отказать себе в маленьком удовольствии, – был ответ.– Убить тебя мы все равно не можем. Как и ты нас.
– Что вам нужно?
– Чтобы ты не лезла.
Лиза села на полу, скрестив ноги.
– Вам страшно, понимаю, – сочувственно вздохнула она, – но таковы законы вселенной. Мы рождаемся, живем, развиваемся, умираем, становясь памятью, опытом для новых ее миров.
– Это наш мир. Мы будем бороться.
– Конечно, – кивнула Лиза. -А я задавать вопросы, танцевать и предлагать выбор.
– Они его уже сделали. Стали Серыми нитями. Что ты хочешь добиться? Вернуть их в прошлое?
– Признаюсь, – усмехнулась Лиза, – я скучаю по старому миру. Он был разноцветный и живой. Но его больше нет. Я лишь отголосок, осколок, память о нем и многих других до него.
– Но они забыли.
– На время. Опыт забвения тоже опыт. Память зовет. И когда приходит время, этот зов слышат. Уже услышали. Исход начался.
Туман сгустился, обвился вокруг Лизы плотными кольцами, словно гигантская змея, стремящаяся задушить добычу.
– Считай, он уже закончился. Есть способ…
– Легионы Мрака, – у Лизы внутри все похолодело.– Вы не посмеете…
– Увидишь… – прошипел туман, уползая под дверь.
***
– Не могуууу!
Протяжный вой сотрудницы Отдела Печати заглушил придушенный панический всхлип Оттенка Серого.
Он быстро подобрал с пола листы бумаги, с облегчением заметив, что надпись про ежика пропала, будто ее и не было. Ему просто показалось. Как и голос в голове. Может, он заболел. Сейчас осень, значит болеть правильно. Он сходит к врачу. Скажет, слишком усердно боялся за стабильность и целостность Серого Полотна. Это ведь правильно, бояться. Так и по телевизору в обязательных итогах говорят. Ему выпишут успокоительное, поставят на учет, он не сможет участвовать в отборе на размножение два года. А может, его положат в больницу, откуда он уже не выйдет. Нет. Он никуда не пойдет и ничего никому не расскажет. Он справится сам.
Работники Отдела печати тем временем торопливо покидали рабочие места, избегая смотреть в сторону бьющейся в истерике Серой Нити. Оттенок Серого хотел последовать их примеру, но не смог. Ноги отказались слушаться. Репродуктор под потолком закашлялся, изрыгая туманные струи. Кто- то из сотрудников Отдела Печати вызвал полицию. Оттенок Серого вжал голову в плечи и заткнул пальцами уши. Его трясло от страха.