– Ох, мисс Руни, не задумывайтесь об этом, я ведь даже не понимаю французский, – женщина покачала головой.
– Ничего страшного, я буду Вам переводить, как и в случае с Мэри, – ответила девочка.
– Вы слишком добры ко мне, мисс Руни.
– Но Вы бы хотели увидеть Париж? Эйфелеву башню? Реку Сену? Их необычные дворы и серебристые покатистые крыши? Ведь там, правда, красиво там, словно, другая жизнь. Вы бы хотели её увидеть?
– Вы прямо пытаетесь меня соблазнить на поездку в Париж, мисс Руни, жестоко так поступать с пожилой женщиной, – миссис Джонс засмеялась.
– Я покажу Вам Париж, а если Вы будете сопротивляться, я пожалуюсь маме, – проговорила девочка.
– Ох, мисс Руни, мне очень приятна Ваша забота. Спасибо Вам, светлая душа!
Руни осталась удовлетворена ответом женщины. Она довольно улыбнулась, и чаепитие продолжилось.
Вечером за ужином Глэдис не было, и Руни поняла, что что-то действительно не так. Её отец сидел серее тучи, глаза его отекли, и он, словно не видя тарелки перед собой, медленно жевал её содержимое.
– Пап, скажи мне, что с мамой? Она, правда, спит весь день, или она…? – девочка неуверенно подняла на него взгляд.
– Она спит, – ответил мужчина, – Руни прости, но я не в силах сказать тебе эти вещи. Я знаю, что тебе будет тяжело, но мы должны оба стараться для твоей мамы. Она должна выздороветь, а значит, мы должны быть сильными.
– У мамы туберкулёз? – спросила девочка.
Мужчина тяжело вздохнул и отрывисто кивнул.
Девочка почувствовала, как её тело тяжелеет, словно наливается свинцом. А в груди вдруг возгорается что-то странное, неизвестное ей и чужое. Она всегда жила и не знала, что это за чувство. Что-то похожее вызывали лошади, но это было что-то совершено другое. Пытаясь прогнать это ощущение, она сделала глоток воды, но легче ей не стало. Именно в этот момент она поняла, что чувствует невыносимый страх и беспомощность.
– Я поняла Вас, отец, – проговорила она, и мужчина поднял на неё взгляд. Она никогда так к нему не обращалась.
– Хорошо, – ответил он.
– К ней можно сейчас? – спросила она, глядя прямо мужчине в лицо.
– Она ужинает, так же, как и мы, – ответил он.
– Миссис Джонс, – крикнула Руни, подзывая прислугу, – принесите мне мой ужин на подносе в комнату мамы.
– Как скажете, мисс О’Рейли, – ответила женщина.
– Я нужна ей, – пояснила Руни отцу, встала из-за стола и вышла из столовой.