Она так прониклась словами Джона, что всё утро вспоминала мать. До мелочей, до крупиц. Пыталась запомнить даже незначительные моменты, дабы помочь ей жить в своих любви и воспоминаниях. Именно в это утро она вдруг осознала, какую огромную роль для неё значит запах, про который говорил Джон, ведь её мама пользовалась маслом розы, которым действительно пах каждый уголок дома.
Сорок дней траура тянулись невозможно долго и одновременно неслись очень быстро. Время для Руни останавливалось во время трапез и достаточно громких вечерних молитв миссис Джонс за упокой души миссис Уанхард, или, когда мисс Нидвуд приходила к ней помочь надеть траурное платье, или, когда она оказывалась одна в темноте перед сном. Но лёгкими и приятными были дни, которые она проводила с отцом или Джоном.
Мистер Уанхард обычно пытался отвлечь её различными историями, сказками и небольшими подарками. С Джоном же Руни имела возможность поиграть. Она кидала подковы, обыгрывала его в шахматы, или ходила вокруг него с сантиметровой лентой, планируя связать ему шарф, когда научится это делать. Время с ними пролетало по-настоящему быстро и легко, но периодически Руни резко останавливалась и тускнела, словно воспоминания догоняли её и били под дых: мама умерла.
Замечая подобные перемены в поведении девочки, Джон обычно предлагал срочно сменить игру, а отец – делал вид, словно внезапно вспомнил удивительную историю и увлекал дочь повествованием.
Так и прошли сорок дней, но только тоска никуда не ушла. Пусть все зеркала в доме стали доступны, в стенах Нерис-Хаус ещё чувствовалась утрата, и Руни понимала, что это ещё надолго.
Глава 3. В танце с запахом роз
Мистер Уанхард очень старался не показывать дочери, как на самом деле он убит потерей жены. Он продолжал казаться веселым и жизнерадостным, но оставаясь, один на один с собой снимал маску и позволял себе грустить. Он не пытался найти успокоение в алкоголе, но гости в Нерис-Хаус появлялись крайне редко. Засыпая в постели, где когда-то он спал с женой, он обнимал одеяло, словно это она, и не стеснялся своих слёз. После потери жены он чувствовал себя одиноким как никогда. Иногда ночью ему мерещилось, что она спит рядом, но это была лишь игра его подсознания, и, просыпаясь утром, он понимал, что всё так же один. Он пытался держаться только ради Руни. Приглашал в дом Рамси Ледисбридж с его другом и других знакомых, кого знала Руни. Но обычно эти встречи проходили тихо, без эмоций, без огонька, который обычно разжигала Глэдис. И этого не хватало Энтину. Того задорства, того смеха, тех шуток и даже страхов, которые жили в голове его жены. Некоторые вещи Глэдис Руни забрала себе: косметику, расчёски, некоторые платья. Другие вещи мистер Уанхард отнёс на рынок и продал их за небольшую сумму, в попытке сбежать от болезненных воспоминаний, но каждый раз, когда он переступал порог Нерис-Хаус, он вспоминал Глэдис, стоящую в суде. Растерянную, но не позволяющую себе это показать, испуганную, но такую стойкую.