Об этом не может быть двух мнений. Мы действительно много издаем, но, к сожалению, все еще очень мало знаем.
У всех свежо еще в памяти ученое единоборство из-за голландского рисунка, на котором изображен не то Петр Великий, не то посольский карла[7]. Два таких бесспорно компетентных судьи в данном случае, как г. Стасов и г. Васильчиков, так и не решили горячего спора – им не удалось отличить величественного Петра от потешного карлы. Значительно успешнее окончилась назидательная беседа Лонгинова с кн. Оболенским о роде Чернышевых[8] – она окончилась признанием Лонгинова, что он «неоднократно недоумевал, а Бантыш-Каменский и кн. Долгоруков делали ошибочные показания о Чернышевых».
Нам ли, не умеющим отличить карла от Петра и путающим Чернышевых, пренебрегать указаниями Гельбига? Однако мы пренебрегали.
В России книжка Гельбига долгое время была совершенно неизвестна. Еще в 1863 году г. Бартенев, составляя «Каталог книг, собранных А. Д. Чертковым», сообщал вкратце содержание этой редкой книги[9]. Вскоре в наших исторических журналах, преимущественно же в «Русском архиве» и в «Русской старине», стали появляться переводы целых биографий и выдержек из них. Наконец, благодаря второму изданию книги Гельбига, сделавшему ее более или менее общедоступной, сведениями секретаря саксонского посольства при дворе Екатерины II пользуются все, занимающиеся русской историей XVIII века.
Немецкое заглавие книги – Russische Günstlinge – передается на русский язык довольно различно: одни переводят его выражением «случайные люди», другие видят в них «фаворитов», некоторые – временщиков. Ни одно из этих наименований не оправдывается, однако, содержанием книги. Такие, например, личности, как генералы Вейде и Михельсон, камергеры Гендриков и Ефимовский, священник Дубянский, армянин Лазарев, писатель Радищев, не были ни случайными людьми, ни фаворитами, ни временщиками, а их значительное большинство в книге Гельбига.
Люди, бывшие «в случае», все наперечет. Нельзя, конечно, сказать, чтобы их было немного в XVIII столетии; но несомненно, что значительное большинство лиц, упоминаемых Гельбигом, не было «в случае». Сверх того, о некоторых личностях, действительно бывших «в случае», Гельбиг вовсе не упоминает.
– Знаете ли вы, что такое фаворит? – спросил Петр Великий одного иностранного посла.