Девушка накалялась, накалялась, а потом затухла как свеча. Сколько бы Томас не вглядывался в ее лицо, он не заметил слез. Да, глаза на мокром месте, но ни одна слезинка не упала на палубу.
Томас не знал, что сказать. Возможно, потому что он сам уже давно перестал у себя это спрашивать, а может потому что перестал бороться, но сейчас, в эту минуту, полусонный и разбитый, он понял, что его жизнь проста и незатейлива. Жизнь же девушки вся состоит из внутренних противоречий, родительских запретов и желания угодить им.
София встала, высвободив свои руки.
– Расскажи потом о своей семье, – бросила она ему через плечо, спешно удаляясь к себе.
Уже у входа в каюту ей на плечо вновь опустилась теплая рука.
– Я могу посоветовать тебе только жить. Жить просто. Жить, не обращая внимания на все это. Ты ведь все равно будешь жива, а это главное, поверь. – сухо бросив это, Томас растворился в тенях.
– А если я не хочу просто жить? Если хочу жить, как я пожелаю? – прошептала себе под нос София, вцепившись в ручку двери.
* * *
На следующий день Томас, проворочавшись остаток своего сна, был полностью невыспавшийся.
– Не ползи, малец! – прикрикнул боцман, вырастая прямо перед его лицом, нанося несильный удар в грудь.
– Отвянь, – вяло отмахнулся Томас, с трудом соображая, принимая его за простого матроса, не вглядываясь в черты лица.
– Что?! – мигом рассвирепел моряк, отвешивая парню оплеуху. – Как ты разговариваешь?!
Удар обжег болью и одновременно взбодрил Томаса.
– Как получается, так и говорю, – начал раздражаться он, но новая оплеуха почти пробудила его.
– Виноват, сэр. – едва разомкнул губы юноша, все еще плохо соображая.
– Десять ударов! – выплюнул ему в лицо боцман, обратившись к собравшимся вокруг матросам.
Томас прекрасно знал, что это, но не думал, что спросонья это будет так больно.
1….
2….
3….
Он уронил голову, краем глаза замечая девушку, что-то увлеченно втолковывающую боцману.
4….
Боцман ругается, но судя по поникшим плечам, видно, что он уступил.
5….
– Довольно! – закричал моряк, прервав наказание. – Снимите его и положите вниз на лавку! – из-за спины боцмана выглядывало обеспокоенное лицо девушки.
Кубрик. Спертый воздух и вонь мужских немытых тел. С ним осталась только София, аккуратно присевшая рядом. Спустя время, Юстас, громыхая и расплескивая, притащил ведро с пресной водой и чистую тряпку.