Тем не менее, Арт покровительственно положил ладонь на хрупкое плечико. Дрогнувшим, но самоуверенным голосом я произнес, склонившись к ее ушку:
– Не переживай так, Вик, – холодно ответил я. – Все будет хорошо …
А потом зал внезапно встал на дыбы, и я испытал чудовищный по своей силе приступ головокружения. Окружающее пространство завертелось со скоростью центрифуги. Меня вырвало … Каким-то чудом совладав с собой, я вновь открыл глаза, отер губы и оторопело осмотрелся. Сенсодвор исчез. Я опять стоял в катакомбах Лабиринта.
– Это было феерично, – с долей сарказма обратился я к Силе Познания. – И хотя я испытал массу негативных эмоций, я все же благодарен тебе – мы все-таки сдвинулись с мертвой точки. Идем дальше?
– Дальше … дальше … дальше …, – откликнулись многоголосо стены коридора.
– О кей, – подытожил я и двинулся вперед.
Коридор вновь расширился, и мне уже не пришлось передвигаться на карачках. Пробираясь вперед, я невольно заново переживал все, что только что со мной произошло.
Да, это было неимоверно тяжелым испытанием для неокрепшего сознания маленького ребенка. А сенсы … Стоит ли удивляться, что Арт вырос таким циником! Не считая дяди, ему всю свою жизнь приходилось надеяться только на себя. Но, и Виктор в конце концов его (меня) предал. А Вик … Несчастное создание, обреченное судьбой на безответную любовь к предмету своего обожания …
В этот момент я поклялся себе, что с лихвой компенсирую ей все, чего она была лишена все те годы, пока истинный «я» находился так далеко от нее. И довольно – никаких больше измен!
«Зарекалась ворона говно не клевать …», – с непередаваемой самоиронией одернул я сам себя. – «Сам-то в это веришь, кобель потасканный?!»
И тем не менее, я полностью осознавал тот факт, что без Вик я – ничто! Как говорят – «С рождения – и до гробовой доски!». И я буду последним мудаком, если все же умудрюсь потерять ее!
По мере того, как я продвигался вперед, появилось ощущение как будто с каждым шагом я обретаю мельчайшую крупицу чего-то утерянного раньше. Воспоминания … Они, словно проливной дождь, капля за каплей, обрушились на меня … Я явственно различал перед собой Путь сквозь превратности Лабиринта, освещенный Силой Познания, но мысли мои были далеко – они блуждали по коридорам Памяти …
Детство, проведенное в стенах загородного дома Виктора Бельского. Его участливый взгляд. Стоит признать, что ко мне он относился с какой-то болезненной привязанностью – чрезмерная опека и одновременно – какая-то скрытая агрессия. Некоторое время спустя я его понял! Не имея своих детей, Виктор Бельский искренне полюбил меня, но мысль о том, что я являюсь его «суррогатным» ребенком, а не данным Природой, настойчиво грызла его сознание, порой не давая спать по ночам.