Время продолжало тянуться. Сангира изредка подходила к Касыму.
– Ты это…– говорила она- если всё это плохо закончится и так далее, ты помни, кто был с тобой на протяжении всего этого времени.
Касыма это конечно малость раздражало. Вездесущесть у людей, в каком-то смысле- проявление какой-никакой симпатии, но назойливость- качество уже похуже. Сангира любила во все события вставить себя чуть ли не на главную роль. С одной стороны это было интересно послушать, а с другой: это всех бесило в душе. Касым было решил ей это сказать, но Сангира прервала:
– Смотри, смотри! – прошептала она – Вон они уже едут, «оккупанты».
Джунгары приближались. Их было четверо: все на лошадях и с ружьями, висящими дулами кверху (видимо были заряжены, и джунгары боялись, что высыпится порох). Джучи, конечно, ехал впереди всех, предвкушая свежую дань.
Жители аула испуганно насторожились, разбудили своих спящих соседей, и притаились.
– Ну, что, старче?! – кликнул Джучи Абдулу – Приготовили ли вы нам дань, али нет?
Абдула стоял посреди «площади», в окружении ещё нескольких людей, для отгона подозрений. Среди них стоял также, заслоненный толпой, Арман. Его называли местным батыром, да и имя у него было подходящее. С детства он был мальчиком бойким, и мечтал хоть раз совершить какой-нибудь подвиг, который бы его прославил. Он всегда помогал противоположному полу, детям, старикам и друзьям. Таскал им воду, помогал устанавливать уыки, помогал перетаскивать сундуки и пости маленькую часть скота, здоровался и желал хорошего времени, доставал закатившуюся игрушку. Был Арман, по сути, всеобщим любимцем. В принципе, никто от него «голову не терял», да и сам батыр не спешил в отношениях и других делах любовных. Он очень хотел освободить свой аул от джунгарского гнета, и сегодня ему предоставлялась такая возможность, а потому был Арман сегодня насторожен и в то же время немного расслаблен, с уверенностью, что у него всё получится. Но не всё было так просто.
Абдула вышел поближе к лошади Джучи, и, указав пальцем в строну, сказал:
–Да, приготовили. Вон то стойло ваше.
Джучи посмотрел, оценил десять коров, двух баранов и пятерых коз, усмехнулся, слез с коня, и, подходя к Абдуле, говорил:
– Ну вот, можете же, когда хотите. – Джучи похлопал Абдулу по плечу, который, к слову, был не особо рад этому, и добавил – Всё, считайте в аул я больше не приеду в этом году.