Он быстро нашёл на опушке четыре ровные, без сучков, росшие вблизи друг друга осины и принялся за привычную работу. Пила легко лезла короткими зубьями в осиновое мясо. Смуглое лицо его, сморщенное временем на лбу и заросшее рыже-седой щетиной на впалых огненно-пламенных сегодня щеках, спутавшееся волосы в бороде лопатой, прожитое время в седой голове – всё засветлелось улыбкой. Дряблого (с виду, конечно) старика предстоящая охота превратила в сильного, мускулистого мужика средних лет. Ближе к вечерней зорьке четыре поперечины, настил и крыша лабаза из лапника, как на шалаше, на верху осин были готовы. Маскировать стены из хвороста – плёвое дело. Захваченные из дома гвозди-кованцы пригодились для изготовления длинной лестницы. Так называемая скворечня была готова. Осталось потерпеть в ожидании гостя…
6
Только сутки томился дед Митя в засаде. Ни сильнейший ветер с порывами, ни зануда-гнойничек дождь не прогнали охотника из доброй скворечни. Все перипетии он вынес с необычайной для его лет терпеливостью. На другие сутки заснул: старость сморила. Приснилось, будто бабка Фима, переживая за любимого муженька (то и дело икал он и корил старуху за это – деньги же заробит), навестила надысь супружника, снабдила его свежими продуктами, которые уж заканчивались, и последними деревенскими новостями. Среди них выделялась главная новинка. Соседка, мол, рассказала ей, что в газете районной опять объявление пропечатано. Писаница эта гласит: кто, мол, обнаружит волосатое чудовище – премия – машина в личное пользование. Хорошо, что пёс днём встретил и привёл старуху к его схрону. Самой ни в жизнь не найти. В полудрёме разбудил его треск валежника и поскуливавший Бука. Приказав умной собаке молчать, дед приготовился к встрече и стал ждать – с сердечком, выскакивающим из груди, и с глазами, чуть ли не вылезавшими из орбит, – и ждал чуда. Небесное светило едва-едва маленьким краешком выглядывало из-за горизонта. Накрапывал нудный дождёк. На голую поляну перед болотом из самой чащуры леса, на чищу, вышел ОН, огромадный, как с темну показалось – под два человеческих роста. С длиннющими космами и посверкивающими глазами. У деда, повидавшего всякого на своём долгом веку, волосы на черепе встали дыбком, а руки, как у алика, задрожали, но лишь на чупидышное время. Как перед «тигром», он быстро унял дрожь в коленях и пальце на правом спусковом крючке. Курки взвёл автоматически. Чудилось, у Букетки пропал лай, и он только открывал и закрывал клыкастые челюсти. Митяй не расслышал выстрелов. Первого. Второго. Обе пулищи попали в голову страшилища. Страшно взревев, исполин рухнул оземь рядом с избушкой на курьих ножках. Не сразу хватило смелости деду спуститься на родную землю с верхотуры. А когда, справившись со страхом, Митяй приблизился к телу, как божий день просветлел его рассудок.