За столом, во главе всегда сидит хозяин дома. По его правую руку жена, в сером платье, закрывающем полностью тело (слуги делают ставки почему она никогда не показывает хоть немного кожу тела, а только лицо. Лидирует ставка на то, что она скрывает шрамы от любовных утех с мужем). Затем сыновья, старший похож на отца, полный, с отменным аппетитом и грязной одеждой, а помладше внешне на мать, но характером (аппетитом) в отца. Далее три сестры, которые по совместительству являлись и любовницами хозяина дома. И в самом конце стола, на галерке, сидели любовницы которые никак не были связаны узами с семьей жены. Обычно это были певицы или танцовщицы из разных частей континента, которых продали для заработка. Женщины были безумно рады быть любовницами даже номинально, ибо за своё искусство они получали крышу над головой (пусть и жили все в одной комнате, но зато не страшно и главное, что своя комната!) и тарелку еды, чего было достаточно для счастья (выбор то был не велик, либо так, либо продавать себя ещё более безобразным людям, в ещё более разрешенном месте). Правда иногда им приходилось помогать слугам с уборкой, но и это девушкам казалось мелочью, по сравнению с той жизнью, что их ждала или от которой они были проданы.
Левая сторона стола всегда свободна, для гостей. Стулья, даже если их не хватает (а такое было пару раз, когда хозяин и старший сын сломали свои запасные стулья, пришлось отбирать у любовниц, которые продолжили есть стоя), стоят на месте и ждут своего часа.
Думаю, у Вас, мой дорогой читатель возник вопрос: " Вот я рассказала про родственников жены, а где же родственники самого Центуриона? Где его семья?" А я отвечу: он убил отца, братьев, а так же мать не желая делить власть. Правда у такого решения был один большой минус, глава семейства не мог определиться на кого оставить город, ибо, как оказалось со временем, оба сына взяли самые худшие черты отца. Иногда, темными ночами, сидя у себя в кабинете мужчина подумывал о том, чтобы передать дела старшей дочери, ибо у неё имелись проблески интеллекта, но с дрожью в теле он немедленно отметал эти мысли. Девушка, так ещё и глава! "Да его дед и отец просто-напросто перевернуться в гробах!" – думал он и вновь размышлял кому из сыновей доверить город.
Сегодняшний день, можно было бы назвать обычным: певица -"любовница"– служанка пела заунывную арию о любви, которая отбивала аппетит, нежели склоняла к оному. Даже две танцовщицы не скрывали скуки на лице и в открытую подперли голову рукой, ещё немного и из приоткрытых ртов потечет слюна. Сыновья, не слушая и не желая давать хоть каплю уважения девушке, ели. Оставшиеся женщины за столом плакали, вытирая слёзы скатертью и серыми салфетками, которыми накрывали одежду от крошек. Хозяин держал руку жены, смотрел в её глаза и готовился признаться в любви ( он это делал обычно под данную заунывную арию). Но признания не случилось, старик с непривычно прямой осанкой и орлиным взором, торопливо вошёл и подлетел к хозяину и о чём-то доложил. Женщина забеспокоилась, когда супруга перебивали в момент признания. Но ещё сильнее женщина начала беспокоится, когда супруг оживился, подскочил и словно молодчик побежал из столовой. Семья с любопытством наблюдала за непривычным поведением патриарха, вытягивала шеи, желая увидеть или услышать, ради кого владыка дома встал и побежал.