Когда я увидел ее, меня скрутил истерический смех. Камень. Булыжник массой пять кило. Кусок известняка. Форма его была близка к кубической. С двух сторон он был покрыт мхом и лишайником, на остальных поверхностях были видны следы строительного раствора. Единственное, что предавало ему индивидуальность, была руна Ансуз, Бог, высеченная на одной из сторон.
Насос с чавканьем удалил остаток кислоты из кюветы, и я достал источник своих горестей. Затем размахнулся и полный злобы швырнул его в стену. По переборке разошлись круги, словно я кинул его в воду, а камень вошел в нее, не встречая видимого сопротивления. Краем глаза я уловил движение и даже начал поворачиваться, когда этот же булыжник, со всей силой, что я ему придал, вылетел из боковой стены и ударил меня в висок. В очередной раз за несколько дней я потерял сознание. В этот раз, правда, ненадолго. Пара минут, не больше. Из рассечённой кожи скальпа сочилась кровь, медленно разлетаясь по мастерской багровыми шариками.
Было ясно, что этот булыжник, действительно, обладает какими-то загадочными свойствами. В самой телепортации не было ничего экзотического. Пара автоматических станций уже несколько лет болтались в окрестностях звезды Барнарда и Альфы Кентавра. Но технология червоточин позволяла строить только туннели длиной в световые года между массивными объектами, а никак не в пределах одной комнаты. Тут было что-то иное, и даже я со своими поверхностными знаниями физики понимал – это выходит за рамки известных человечеству технологий.
Оказав себе первую медицинскую помощь, я решил исследовать камень подробнее, и тут же встретился с большими затруднениями. Спектрограф утверждал, что образец состоит из карбоната кальция с незначительной примесью силикатов и магния, но я сломал нож, долото и пару полотен ножовки, прежде чем я смирился с тем, что взять образец у меня не получится. Многофункциональный станок с киловаттным лазером отключился сразу после включения, а из моего ненаглядного плазменного резака каждый раз при активации выпадал источник питания.
В общем, на корабле творилась мистика. Идею засунуть каменюку в аварийный источник питания и посмотреть на взаимодействие с радиацией, я отмел. Судя по всему, были все шансы, что запасы тория в реакторе превратятся в сыр. Или еще что-то похуже.