– На тебе, Петька, на лисапед, – войдя в раж, басил огромный Козерог и совал замусоленные рубли соседскому мальчишке за пазуху. Потом с умилением гладил белобрысую макушку девчонки с лицом конопатым, как перепелиное яйцо: – А это тебе, Маришка, на новую куклу!
Шурочку в деревне хоть и недолюбливали, но всегда находился доброжелатель, который доносил о местонахождении мужа и его пьяных проделках. Вот в такие минуты умиротворения и блаженства и появлялась разъярённая Шурочка с толстой хворостиной. Хворостина в своё время была специально подобрана для выгона на выпас своенравной, как сама хозяйка, коровы. Ну и, наверное, ещё вот для таких случаев…
– Паразит! – нервно голосила миниатюрная Шурочка, – Связался с несмышлёной ребятнёй! Барин, какой выискался, деньгами сорить!
Ребятишки знали, как тяжело достаются деньги родителям, и охотно возвращали чужую зарплату. Ну, может быть, кто-нибудь по рассеянности и оставлял себе копеек пять на кино. Не думаю.
Тем временем Козерог упирался руками в землю, тяжело поднимал зад, чтобы принять вертикальное положение. Выбрав удобный момент, Шурочка с наслаждением лупила по натянутым ягодицам, приговаривая:
– Идол, дубина стоеросовая! Я из тебя дурь-то выбью!
Ругаться она умела. Козерог с трудом выпрямлялся, и скорбная процессия в сопровождении галдящих ребятишек, начинала движение по улице. Впереди, покачиваясь из стороны в сторону, двигался сам виновник торжества, следом Шурочка, не забывая время от времени охаживать по его широкой спине хворостиной.
– Окаянный! – специально шумела на всю улицу Шурочка, как бы приглашая односельчан посочувствовать её тяжёлой доли. – Медведь-шатун!
Когда Козерог с Шурочкой скрывались за калиткой своей усадьбы, расклад менялся: Козерог оборачивался и, набычившись, шёл на Шурочку. По пути он прихватывал прислонённую к стене сарая слегу, которой угрожающе размахивал перед собой, круша всё подряд.
– Зашибу! – страшно хрипел он, бешено вращая налитыми кровью глазами. – Ведьма!
Только привычная ко всему Шурочка не пугалась его угроз, оборачивалась задом, задирала юбку и звонко хлопала по своим ягодицам ладонью
– Попробуй, достань! – злорадно выкрикивала вёрткая Шурочка. – Пень дремучий!
Через полчаса бесперспективного занятия догнать жену, запыхавшийся Козерог отбрасывал слегу и тяжело плюхался на порог.