- Что было в горшке?
- Огненное зелье, перетёртый корень
лердана и порошок из ягод вороньего глаза. Только не говори, что за
эту отраву без суда отрубают голову и тебе жалко псоглавых. Я бы их
всех, своими руками... Всех, до последнего щенка! - сорвался на
крик Дайм.
Нарси повернулась к напарнику и
отшатнулась от горящих ненавистью глаз. Попади под этот взор
кто-нибудь из псанов, то он бы сгорел на месте. Настолько
всепоглощающим было чувство, испытываемое мужчиной.
- Я тебя понимаю и не собираюсь
осуждать, - сказала девушка, - я бы сама..., - её пальцы судорожно
сжались в маленькие кулачки. - Я убила десяток этих тварей и жалею,
что мне не суждено убить ещё десять.
- Ничего, сребровласка, мы добыли
траву и семена. Знахари князя приготовят отвар и покончат с мором.
Мы умрём не зря. - Дайм остановился. Зоркий взгляд мужчины успел
заметить, как в предрассветном сумраке несколько блеклых теней с
большими заплечными сумами перемахнули гребень перевала за спинами
псанов, что гнались за отвлекающей группой. Дело сделано, Грон и
его люди оторвались от преследования, теперь их не заполюют.
Половина дневного перехода и начнутся земли людей, где экспедицию
ожидают княжеские сотни, которые смогут дать отпор обнаглевшим
псоглавым выродкам. – Осторожно. Дальше начинаются осыпи. Не
хотелось бы зазря ноги переломать.
- Дайм, ложись!
Над головами парочки, плюясь искрами,
пролетел огненный шар. Псаны задействовали тяжёлую артиллерию -
шаманов. Шар взорвался на осыпи, породив обвал, который отрезал
беглецов от южного прохода через перевал. Преследователи купились
на устроенное представление и решили, что главная группа людей
играет роль отвлечения, а шустрая пара и есть переносчики семян
кровь-травы - лекарства от смертельного мора, постигшего людские
княжества.
- Гурговы твари, - в сердцах
выругалась Нарси. - Они уже на тропе.
- Лезем вверх, на уступ, - ответил
Дайм, разглядывая десятки согбенных фигур, выползающих на горную
тропу из-за кромки косогора. – Рассвет… Как некстати.
Псаны внизу радостно завыли и
залаяли, разглядев в первых лучах дневного светила две человеческие
фигурки, упорно карабкающиеся вверх по крутому горному склону.
Шаманы, встав в два круга, затянули рыкающие речитативы. В центре
рыкающих хороводов родились сгустки пламени, с каждой секундой
рукотворный огонь становился ярче и насыщенней, земля под ним
почернела.