Бесы ненависти и злобы уже вовсю рвались из преисподней в человеческий мир, стремительно теряющий человечность. Накануне войны святитель Николай вместе с Сербским Патриархом Гавриилом заставил югославское правительство отменить антинародный пакт с Германией (какое отличие от той же Польши!), и благодаря этому был горячо любим сербами и так же горячо ненавидим немецкими оккупантами.
Весной 1941-го великая война, наконец, дошла и до Югославии. Прошло четыре года после неудавшегося конкордата с католичеством и неприкрытой угрозы, высказанной папой в адрес сербов. И теперь сербам пришла пора испытать на себе то, что приготовил для них, таких непокорных, этот смиреннейший «наместник Бога на земле». Нет, он, конечно, не посылал войска, чтобы отомстить сербам – ведь у папского престола не было войск!.. Да точно ли не было?
Как только в Югославию вошла гитлеровская армия, страна сразу перестала существовать. Зато было тут же организовано НГХ – «Независимое государство Хорватия», благословленное и папой римским, и самим «фюрером немецкого народа». С первых дней недавние «братья-югославы» начали против сербов не просто террор – геноцид.
Гитлер, привыкший решать сложные проблемы простыми способами, точно так же решал и Балканскую проблему, стоило немцам занять Югославию. Он сразу признал в хорватах и албанцах своих, а вот численность православных сербов решил очень сильно сократить.
И в этом его желание полностью совпадало с желаниями предводителя усташей поглавника Павелича и духовного посланца папского престола кардинала Степинаца. Сербский народ был отдан на растерзание своим более удачливым соседям. Усташский поглавник Павелич говорил, что его главная цель – сделать национальный состав Хорватии более однородным и здоровым. Своей цели он достиг: если к началу войны сербов в Хорватии жило не менее 30 %, то к 1944 году, когда Югославия была освобождена Советской Армией, их оставалось около 12 %. Успехи национальной политики были налицо…
Геноцид этот был таких масштабов и такой жестокости, что союзники хорватских усташей, немецкие нацисты и итальянские фашисты, никогда не отличавшиеся хоть каким-то милосердием к врагу, были шокированы и возмущены.
Впрочем, не будем голословными, лучше предоставим слово итальянскому генералу Алессандро Лузану (напомним, фашисту!) и процитируем (выборочно) его письмо, которое он написал лично Муссолини: