– Алиса… – наконец смог вымолвить Лев Викторович, ненадолго пристроив руки на подоконнике. –Как я уже говорил, вы работаете у нас давно и безукоризненно, так сказать. Поэтому я решил поощрить вас денежной премией.
Он заметно покраснел и достал из кошелька пятитысячную купюру.
– С чем это связано? – поинтересовалась Алиса, пристально глядя в бледно-голубые глаза Демидовича. – Насколько мне известно, Эльвира Александровна не приветствует такого рода поощрений и выдает премию исключительно ко Дню рождения. Мой – только через месяц.
Лев Викторович был обескуражен. Он убрал купюру обратно в кошелек, потом снова достал ее и в конце концов положил на стол.
– Как поощряет моя жена мне неизвестно, но хозяином этого магазина являюсь я, так сказать, поэтому мне решать, когда и кому выдавать премию.
Его не по-мужски аккуратный нос поморщился, отчего очки заходили ходуном и начали потеть, придав лицу совиное выражение. И так как Алиса молчала, все еще глядя на него в упор, Лев Викторович счел уместным оскорбиться и удалиться. Когда дверь за ним закрылась, девушка перевела взгляд на деньги, лежавшие на столе. Сейчас перед ней лежала не пятитысячная купюра, а зимние ботинки для Ивана и новые джинсы для Авроры.
Через неделю вернулась Эльвира и все стало по-прежнему: с еженедельными ревизиями и постоянными придирками по поводу плохой выручки. Хотя, нужно признать, сама Эльвира в последнее время стала мягче и как-то развязнее; ее больше не раздражал внешний вид Алисы, частые опоздания Ани или капризы клиентов, которым раньше она норовила во что бы то ни стало угодить. Не зря говорят, что влюбленная женщина чужой жизнью не интересуется. Вернувшись в страну и отметив про себя, что бизнес вполне можно ненадолго оставлять на послушного мужа, Эльвира снова улетела в Турцию на целый месяц под предлогом заключения нового контракта.
Свой день рождения Алиса встречала на работе. Ее напарница заболела, сообщив об этом рано утром, но клятвенно пообещала что-нибудь придумать. С тех пор весь день пошел наперекосяк. Аврора с Ваней остались дома ждать ее возвращения, которое обещало быть не скорым. Как назло двери магазина в этот день просто не закрывались, впуская и выпуская покупателей.
– Красавица моя, ты почему такая грустная? – как всегда с широкой улыбкой и горячими объятиями поинтересовался старый Отар. Он держал небольшой ларек неподалеку и периодически заглядывал к Алисе, подкармливая ее то шашлыком, то шаурмой.