Сейчас она выйдет, и обязательно сама закроет дверь на ключ, не дожидаясь, пока Рекс запрется изнутри. Затем пройдет к лифту – высокая, прямая, в черной монашеской одежде.
И по пути обязательно заглянет сюда, на лестничную площадку.
Демьен попытался припомнить церковную иерархию и правила, регламентирующие жизнь духовенства. Но, не смог. Потому как толком никогда и не знал их раньше. Католики, христиане и баптисты для него не отличались друг от друга. И то, что казалось ему странным в семье Рекса, на самом деле странным могло не быть.
Да и какая разница? Лишь Рекс имел для него значение.
Открылась дверь. Вновь зазвенели ключи. Каблуки туфель, отмеряя уверенные шаги, двинулись к лифту.
И, разумеется, она остановилась и заглянула в приоткрытую дверь лестничной площадки.
Словно почувствовала стоящего там Демьена.
– Здравствуй, Демьен.
– Здравствуйте, Елена Сергеевна.
Он поздоровался тихо, опустив взгляд в пол. Длинные светлые волосы свесились ему на глаза.
– Почему ты стоишь здесь?
– Я только что поднялся по лестнице. Вы же знаете, я не люблю лифт.
Он смотрел в пол, сквозь свисающие на глаза пряди волос. Но кожей ощущал ее взгляд, требовательный, оценивающий.
Жесткий.
– Знаешь, Демьен… Я хочу поговорить с тобой.
– Да, конечно.
Он так и не поднял на неё взгляд.
– Скажи, сколько тебе лет, Демьен?
Она уже спрашивала об этом. Но Демьен терпеливо отвечает вновь.
– Четырнадцать.
Его голос тих, и больше похож на шепот. Он не улыбается, стараясь понравиться этой женщине. Понравиться ей невозможно.
– И ты учишься?
– Да. В частной школе.
– А чем занимаются твои родители?
– Работают в научном институте, в Королеве.
Это тоже старые вопросы. Высокую стройную женщину, одетую в рясу, раздражает, что она не может проверить списки учеников частной школы. Как и имена работников научно-исследовательского института.
Ей хочется, чтобы он лгал. Ложь – порок всех и каждого. Так она считает. И порок Демьена – в особенности.
Она недалека от правды.
– Ты хорошо учишься?
– Нет, не очень.
А вот это истинная правда. С такой правдой Демьена можно садить перед детектором лжи.
Вопрос за вопросом она подбирается к главному. Ибо ложь не самый худший порок, в котором она хотела бы его обвинить.
– И почему же ты, совершенно здоровый подросток, приезжаешь в такую даль играть с безногим инвалидом?