– А если весь фрагмент не переживет эту ночь?
– Значит, не переживет. Посадка окончена.
Она уже подняла руку вверх, чтобы выпустить сигнальный огонек.
– Мы – Тсерингеры! Вы знаете, что за таких пассажиров ваш поезд получит звезду?
Проводница замерла.
– Чем докажете?
Мама показала перстень, но проводница потребовала документы. Бегло просмотрела.
– Из вас троих Тсерингер только он. Один поедет.
Мама схватила сына за рукав и потянула к поезду.
– Ларго, как приедешь на станцию, подойди к полицейскому и все объясни. Скажи, что тебе нужно связаться с тетей. Она за тобой приедет. Сиди на станции и никуда не ходи ни с кем. Ты меня понял?
Проводница подхватила Ларго за край куртки и потянула в поезд. Из кармана выпало мятное масло и кисточка. Луковый леденец подняла и протянула Ларго.
– Да отвалите вы от меня обе! – Ларго вырвался из рук женщин. – Не будет у вашего поезда звезды! Не поеду!
Мама такие выходки не прощает. Мама любит послушание. Розга взметнулась в воздухе, хлестнула до одури больно. Уже не голубая, а ультрамариновая!
– А ну живо сел! – послышался глухой голос мамы.
– Не задерживайте поезд! – заверещала проводница. – Что вы тут устроили?!
Ларго хотелось разреветься. Столик приник к ноге, и стало почему-то легче сказать простое и окончательное:
– Не будет у вашего поезда звезды. Пойдем, мама.
Ларго направился к книжному магазину, откуда они появились на станции.
Мама могла бы связать Ларго силой, закинуть этой же силой в поезд. Она бы так и сделала, но луковый леденец упала на попу и заныла: «Маа-а!».
Малину с сахаром потребовала. Очень вовремя.
Все случилось неожиданно: из киоска выскочил мужчина, грубо оттолкнул растерянного Ларго. Проводница запустила сигнальный огонь, поезд взревел, тронулся. Мужчина рванул прямо к проводнице, схватил ее за руку и стянул с поезда, запрыгнув на ее место.
Мама покатилась со смеху. Месть «свыше» она обожала. Проводница сломала ногу, и от Вайкатопе ей теперь не скрыться. Разве только снять номер в гостинице и завтра проситься на утренний поезд.
Собирая узор в шкафу с книгами, мама даже не сдерживала улыбку. Линии ее заклинаний путаные, но красивые, каллиграфические.
Ларго шагнул вслед за матерью и сестрой, дернув за собой слоновий столик. Если бы не он, мама бы не разозлилась, не потеряла бы время, названивая в бюро. И они бы успели на свой дирижабль.