Очень довольный собой, Сергей выпил рому, и неуклюже оттянув одной рукой тренировочные штаны, другой стал давить на живот, стравливая мочу в свою желтенькую баночку из-под кола-кавы.
«Эх, Сережка, Сережка, наивная ты головушка, – тоскливо подумал я, – забыл, наверное, что двадцать лет тому назад ты был силен, как буйвол, а главное, у тебя была воля обломать наглецов по праву этой силы, и никакие седлачеки не стали бы задавать тебе идиотских вопросов, не посмели бы просто… А сейчас что? Где она, воля? Обосрано все… Вот и я тоже сижу здесь в пессимистическом равнодушии. Чечня… Да пошли они все в пивную лавочку! Своих проблем навалом».
Конечно, вслух перед чехами я все это высказывать не стал и сделал вид что солидарен с Сергеем. Впрочем, его бескомпромиссно-наивная позиция вызывала у меня симпатию хотя бы потому, что пробуждала в душе, пусть на короткое время, эту самую волю – казалось бы, уснувшую навеки. Надежду на то, что забитый, опоенный и оплеванный русский медведь когда-нибудь поднимется с четверенек на дыбы и взревет на всю эту улюлюкающую и гавкающую свору.
Национальный вопрос мы бестолково мусолили целый вечер. Не так давно чехи мирно разошлись со словаками и, очевидно, поэтому, считали, что вправе судить любой народ. Даже большое количество рома не помогло им, западным людям, понять нашу великодержавную душу. Впрочем, расстались мы, не смотря ни на что, очень тепло.
Поскольку свой выигрыш Сергей старался отметить широко, а выигрывал он часто, вечера мы проводили с делегациями разных стран весьма содержательно и познавательно. Первый банкет мы устроили с французами в местном баре. Хорошо набравшись к концу, Сергей с купеческим размахом расплатился за весь стол. Французы только озадаченно пожали плечами. Утром, сокрушенно подсчитывая убытки, я корил его: «Сереж, здесь тебе дикий запад, а не матушка Россия. Здесь твой порыв не поймут и, в лучшем случае, покрутят пальцем у виска». «Да натура, понимаешь, поперла, – оправдывался он. – А потом, я же не знал, что в баре все так дорого».
Так или иначе, отныне мы решили встречи-знакомства проводить – у нас ли, на выезде ли, но не в казенной обстановке. Обычно в номере, где собирались, колясочники пристраивались к столу, а здоровые сопровождающие рассаживались по кроватям со стаканами в руках. Закуска отсутствовала. Местные традиции предписывали или только есть, или только пить. «Вы уже поужинали? Ну так пойдем ко мне, выпьем чего-нибудь» – типичное приглашение в гости.