В дверь постучали.
– Да?
– Вы не против, я открою дверь?
– Конечно открывайте?
Дверь открылась. Я посмотрел на него, а он на меня. Кто-то из нас глупо улыбнулся, скорее всего он.
– Чай, изволите, иль кофе?
– Чай.
– Закуска?
– Нет, я сыт, благодарю.
– Вы уверены? У нас очень вкусная еда, в особенности десерты и закуски. Кусочек торта, а вот, штрудель…
– Спасибо, но, пожалуй, я откажусь, кстати, от чая тоже.
– О что же Вы?
– Закройте дверь. Благодарю.
Теперь улыбался точно я. Этот всучивальщик понуро с нескрываемой злобой закрыл дверь. Я выдохнул и погрузился в просмотр пролетавших за окном пейзажей. Уходя, всё дальше и дальше в размышления о моём будущем и прошлом. Настоящему, как водится, места не нашлось.
***
«Первые дни скрип половиц выводил меня из себя, но вскоре мне стало ясно, что противный звук – это даже хорошо, я легко услышу поступь незваного гостя. Они постоянно шастают туда-сюда, делают вид, что сейчас, кроме важного и безотлагательного дела, в их жизни нет ничего. Но мне-то известна их истинная сущность. От их действий за версту несёт абсурдом и жаждой. Последние два дня я видел солнечный свет лишь через окно, а свежий воздух поступал в дом благодаря отверстиями в стенах и щелям, сколько тут щелей… Дом разваливался, и, честно говоря, не очень хотелось бы умереть от того, что на моё бедное тельце обрушится вся тяжесть потолка. С другой стороны, я уже начал ощущать себя в разы уютнее в этом месте, всё же оно лучше, чем сон на открытом воздухе.
К делу, как только попадёшь на станцию, найди извозчика из местных, их не много, но одного ты точно сможешь найти в трактире, что в паре кварталов от вокзала. Выше трёх золотников не плати – может ограбить. С собой возьми какие-нибудь лохмотья, и, обязательно, возьми оружие, не показывай его никому – спрячь. Не забудь про инструменты. И ещё, запасись мужеством и открой, наконец, ключ безграничной надежды. Пожалуй, это даже важнее оружия. Да, насчёт наблюдений: поведение… объекты начали проявлять повышенный интерес к моей персоне, я бы хотел уехать отсюда. Они косятся на меня, когда я подсматриваю за ними, мне постоянно приходится прятаться от них, ждать пока они запамятуют о моём существовании, я до сих пор не привычен для их жизни, более чем уверен, что для них моё нахождение здесь является феноменом, которое гуляет пока что на границе осознанного. Мне кажется, что они находятся в состоянии глубокого транса, и, слава богу, скажу я. Как только найдёшь того, кто согласится довезти тебя до сюда, попроси этого счастливчика остановиться на перекрёстке. Ни в коем случае, не въезжай в селение. Иди очень аккуратно желательно через поле, мой дом – самый крайний, стоит на естественном возвышении, похож больше на ветхий склеп. Ты узнаешь… Так вот, к чему такие осторожности. Я уверен, что любой раздражитель, коими мы являемся, может нарушить состояние транса – пиши пропало! Ты поймёшь, как приедешь. Я написал тебе четыре письма, но буду благодарен, если дойдёт, хотя бы одно. Самое смешное, что они действительно отправляют письма. У них работает почтовое отделение! Это смех и крах моего рассудка. Я абсолютно не понимаю их. Надеюсь, что с твоей помощью мы закончим эту работу быстрее и поедем восвояси. И последнее…»