Старость – в радость! - страница 7

Шрифт
Интервал


Взяла я три костюма. Самых нарядных, что у меня были в гардеробе. Визажиста посетила. Это обязательно, когда идешь на памятник фотографироваться. На лице штукатурки – в палец толщиной! Красива-а-а-а-а-я! Аж жуть.

Пришла в студию. Миша опять немного обалдел. Потому что он ожидал все-таки старушку. Или лицо в ходе тяжелой и продолжительной. А тут я вся в штукатурке и костюме цвета яркого кирпича на средиземноморском побережье. Правда лицо суровое. Даже скорбное. Все как надо на памятник.

Миша честно старался убрать печать тяжелой жизни с моего непокорного лица. Рассказывал анекдоты и веселые истории из профессионального опыта. Я мужественно поднимала кверху уголки губ. Но в глазах все равно не хватало фейерверка. Для жизни фото вышли излишне суровыми, а вот для памятничка – в самый раз!

Даже с души отлегло.

Недавно в порыве ностальгии по Перми зашла на сайт фотографа Миши. Смотрю, а там в разделе портретов моя фотка для памятника! Правда там она представлена как вполне удачное фото вполне живого лица. Так приятно! Хотя она, скорее всего, иллюстрирует мастерство фотографа: дескать, смотрите, люди добрые, могу даже из вот такой неочаровательной дамы сделать конфетку! Но приятно все равно. Даже быть карамелькой среди шоколада.

Эх, не забацать ли мне новую фотосессию!

Как мы с Николаем с зайцами боролись

Бегу я, значит, поздненько вечером из театра на электричку родного Ярославского вокзала. Вся в мыслях о прекрасном, обдумываю увиденное, грежу наяву. Вся такая воздушная и немного не от мира сего. Ну как бегу. Изо всех старушечьих сил семеню.

И тут на турникете к моей спине прижимается крепкое мужское тело. Это нынче зайцы шалят. Как не покупая билета пройти турникет? Прижаться к купившему поплотнее и вперед! Вот зайчик ко мне прижался, бедняжка, да еще лапками своими серыми меня в спинку и подтолкнул, дескать перебирай ходулями скорее, старушенция!

А я от своей посттеатральной воздушности бдительность потеряла. Да как споткнусь! Да как полечу вперед, аки ясный сокол в мать сыру землю!

Спас меня от вульгарного падения лицом в грязь только столбик одинокий, впереди стоящий. Уцепилась я за него в самый последний момент и начала сгребать в кучу фигуру свою, всеми фибрами трясущуюся. А в затылок мне прилетает равнодушное мужское "ой".