В полном недоумении я присел на стул напротив
«моряка». Началось своеобразное собеседование.
– Здравия желаю! – громко поприветствовал меня капитан.
– Здравия желаю, товарищ капитан третьего ран- га! – на выдохе, так же громко, ответил я.
Он изучал меня с каменным лицом. В его глазах читалась оценка.
– Сколько лет?
– Двадцать два.
– Смотрю, вышка есть? – рассматривая личное дело, спросил капитан.
– Да, – с легким шлейфом гордости ответил я.
– Думаю, подойдешь.
– Какие войска? – поинтересовался я.
– Пока не скажу, – отрезал капитан.
– А куда? В море? – вырвалось у меня.
– Посмотрим, – многозначительно ответил ка- питан.
– Что мне делать дальше? – с любопытством спросил я.
– Иди побрей голову. Забери форму, сапоги и по- дожди меня. Может, прихвачу еще кого, – ответил капитан.
Пока я искал того, кто меня «обреет», я думал о том, что передо мной сейчас был отличный человек. Таких людей в сборочном пункте я еще не встречал. Насколько я мог судить по мимолетному общению – настоящий офицер, не такой, которого я слышал не- сколькими часами ранее. И тут я начал понимать раз- ницу в офицерском составе. Она была очень большая, как разница между небом и землей. Как позже я по- нял, есть «шакалы», а есть настоящие офицеры, ка- ким и являлся этот капитан третьего ранга.
Блуждая по сборочному пункту, я случайно на- ткнулся на кубрик местных военнослужащих и, нако- нец, нашел своего «стригаля»:
– Обреешь? – спросил я, черпанув пальцами свои непослушные волосы.
– — Давай, садись на стул, – показал на табуретку в конце кубрика «стригаль». – Ща я тя так обрею, у меня навыки – не хуже новозеландского овчара.
Пока меня брили наголо, я обдумывал свое «со- беседование» – вспоминал, как капитан спрашивал у меня про образование, рассматривал меня, изучал, думал – брать или не брать, как я пытался узнать, в какие войска меня собираются забрать. Что же будет дальше? Остается только ждать.
После бритья, с новыми ощущениями на голове, я получил свою форму, сапоги и вещмешок, кото- рые впоследствии сопровождали меня всю долгую
службу. Получил ту самую форму, которую впослед- ствии сотни раз подшивал, штопал, которая в конце службы превратилась в желтоватую тряпку.
Одежду, которая была на мне, я сложил в громад- ный мешок. Обувь – в другой, не менее большой. Никогда я не видел таких больших мешков – тюфя- ков, полных одежды и поношенной обуви. Мне сказа- ли, что одежду отправят домой. Примерно через час появился капитан в компании пары таких же, как я – лысых, «зеленых», не понимающих, что происходит, молоденьких ребят.