– Молодец, – похвалил сотрудник. – Наблюдательный.
– Вот только моя жизнь совсем по-другому шла. И привыкнуть к этой обстановке я не могу. Меня из семьи забрали.
– Не вздумай себя жалеть!
– Я не жалею и не жалуюсь. Вам не понять.
– Ничего, со временем всё само встанет на свои места. Появятся друзья, будут поощрения, футбол, спортзал, книги…
– Мне не надо поощрений, а на общий режим поеду. Мне скоро восемнадцать.
– А зачем тебе на общий?
Дверь широко распахнулась. В кабинет зашёл тот вчерашний здоровенный офицер, который принимал этап. Старлей встал, приветствуя, Зыков поднялся тоже.
– Здорово! – гость протянул руку начальнику карантина, затем Лёхе.
– Начальник отряда, майор внутренней службы Михаил Александрович Беляев, – Зыков неуверенно пожал в ответ твёрдую, как камень, ладонь. – Смелее! У нас так принято. Я со всеми пацанами здороваюсь за руку. Мы же и в спортзал, и на футбол, и музыку играть – везде вместе. Даже хулиганить разрешено только на моей смене!
Начальник отряда заразительно рассмеялся, хлопнул Зыкова по плечу. При своих габаритах он был удивительно подвижный.
– Обязательно запомни, как зовут начальника отряда, – посоветовал Григорий Сергеевич. – Ты будешь жить в его отряде. Он тебе за отца и за мать будет.
– За брата и за подругу, – пошутил майор, включая чайник. – Уверяю тебя, мы подружимся.
– Вы ещё скажите, с Богдановичем подружитесь.
– Конечно! Он у меня передовиком станет, примером для остальных!
Лёхе пришло в голову, что при всей харизме, майор просто балабол.
– Алексей, ты выйди, пожалуйста, нам переговорить нужно.
– До свидания, – Зыков встал и вышел.
– Ну, как они? – Михаил Александрович серьёзно посмотрел на коллегу. – Я-то думал, ты уже закончил. Не планировал раньше времени светиться.
– Зыков, – Григорий Сергеевич кивнул на дверь. – Мамин симпатяга. Обычный шалопай. Хочет ехать на общий режим. Взыскания есть, ничего ему не мешает. Неглупый, но обычная серая масса.
– Мамонтов. Бродяжка, родители по тюрьмам, жил с бабушкой. Дефицит внимания воспринимает болезненно. Демонстративен. Артистичен. Редкостный врун, фантазёр. Думаю, будет с операми работать.
– Посмотрим, – усмехнулся Михаил Александрович. – Давай дальше.
– Богданович. Тёртый калач. Не знаю, как ты его перевернёшь. Батя сидевший. У матери новая семья. Никогда ни от кого не зависел. Занимался спортом. Всегда был лидером, заводилой. На СИЗО смотрел за малолеткой. Будет отрицательно влиять на остальных. Утром уже покурить успел, наказывать я пока не стал. Его подельник уже у вас.