С каждым днём она всё острее и острее ощущала, что превратилась в одинокую женщину, а её сын остался без отца.
Лида вначале всячески пыталась сгладить острые углы между Сашей и Дмитрием, как привыкла это делать всегда. Но если первый упрямился и вставал на дыбы из-за своего юношеского максимализма, то второй считал, что, уйдя из семьи, он полностью освободился и от обязанностей отца.
– Дима, – всё ещё по старой привычке называла она мужчину по-домашнему, – как ты не понимаешь, что ребёнок – это на всю жизнь! Ты можешь разлюбить меня, бросить, уйти к другой женщине, но Саша твой сын. Твоё продолжение. Вспомни, как ты хотел его рождения, как ждал…
– Лида, – устало потёр глаза Дмитрий, закрывая дверь своей комнаты. – Я хочу пожить для себя. Понимаешь? Для себя. Я не хочу нести ни за кого ответственность.
– А как же эта твоя…
– Оля. Её зовут Олей. Неужели так трудно, хотя бы раз, назвать её по имени.
– Пусть будет… Оля. Она молодая женщина. Со временем ей захочется семью, ребёнка.
– Лида! – засмеялся мужчина. – Какие дети? Она чайлдфри.
– Кто? – удивилась женщина.
– Чайлдфри – это те люди, которые не хотят иметь детей. Они живут для себя. Для себя, понимаешь? Хотят едят халву, хотят едут на море. Вот как надо было жить! Я только сейчас обрёл крылья. Расправил их. Я летаю, не хожу, а летаю.
– Не боишься, что упадёшь и разобьёшься? Твоя Оля ещё очень молода.
– Не зуди, – хмыкнул Дима. – Твоего мнения я спрашивал. Да, если честно, оно меня и не интересует. Ты увязла в болоте быта и семейных проблем. Тебе тоже не мешало бы взбодриться.
– Взбодриться? А Саша?
– Что ты заладила Саша… Саша… Могла бы и не рожать.
– Но мы же… Ты же…
– Слушай, – обулся мужчина и взялся за ручку входной двери. – Я смог перерасти всё это, – он обвёл другой рукой в воздухе круг. – Смог переродиться. Почувствовать себя мужчиной. Мужчиной, который может с молодой и красивой девушкой заниматься этим, – он криво улыбнулся, – не только в кровати в полной темноте, еле дождавшись, когда уснёт сын. Я свободен.
– Ты сошёл с ума! – отшатнулась от него женщина. – Разве постелью измеряется жизнь?
– Ничего ты в мужчинах не понимаешь, – фыркнул он.
– Куда уж мне. У меня из мужчин был только ты один. Видимо, мне надо было, как твоя Оля прыгать из одной постельки в другую, опыта набираться.