– Ты думала над тем, какие слова могли тебе принадлежать?
– Да. А ты?
– Тоже.
– И какие слова у тебя? Вскрывай карты.
– Оранжевый, необязательный, беспорядок, последовательность, дым, боль и человечно.
– Хорошие слова.
– Спасибо. Теперь твои.
На секунду я задумалась, а потом выселила все мысли из головы – в подобных вещах они лишние. Лучше говорить не задумываясь, а там будь что будет – авось, получится куда искреннее, чем могло бы быть.
– Пустота, прощение, неизвестность, страшный суд, солнце, проигрыш, добро и зло.
– Твои лучше.
– Правда?
– Да. Звучит поэтично. Долго придумывала?
– Нет. Прямо сейчас.
– Круто.
– Расскажи одно свое воспоминание, связанное с ней.
Остап замялся и включил дворники. Вечный дождь не планировал прекращаться ни на секунду. Я вообразила, как ветер беспощадно треплет тетрадь бога, перелистывая ее со страницы на страницу.
– Моя бывшая подружка часто пекла мне торты. От этих тортов у меня сгнили все зубы. На их лечение я спустил дохренищу бабок. Сладкое я очень любил…
– И дальше что?
– Ия покупала мне леденцы для диабетиков. Ну, знаешь, те, что без сахара.
– Хорошее воспоминание.
– Спасибо. А у тебя что?
– Я помню, как она стригла себе ногти.
– И все?
– Да. В этот раз ты выиграл.
Остаток пути мы ехали молча. В приоткрытое окно заползал шум дороги. Radiohead продолжали играть, но прежних чувств во мне вызвать уже не могли. Дворники мазали по лобовому стеклу, а он крепко держался за руль. Оно и понятно – отпустишь и пиши «пропало». Все в мире распадается на буквы – «м», «и», «р». Собрать их в слово уже не выйдет. Среди всех этих развалин воспоминание о том, как она состригала себе ногти и складывала их себе в ладонь, было чем-то вроде якоря. Чем-то, что пристегивает и не дает зайти дальше – чем-то вроде отправной точки, вокруг которой все существует: ты сам, мир с его тремя буквами, птицы, бог… Я склонила голову. Лихорадка не отпускала меня. Я представляла, как Ия стрижет себе ногти, отстригая себя от этого мира. Я знала – у мертвецов они не растут. Иначе в их могилы должны были класть щипцы. А раз их нет, значит ногти и вправду расти не могли. Была ли она мертвецом? Формально – да. А неформально?
Когда Остап остановил машину, на улице было уже темно. На часах – 19:19. Жаль, что 12:12 наступило уже где угодно, но только