– Огонь! – выкрикнул Кныш, стреляя и отчаянно продираясь напрямик через кустарник. Они выскочили на дорогу, над которой все еще стоял столб дыма и пыли. Добежали до поворота. Их глазам предстала дымящаяся зияющая воронка, около которой покрытые песком и кровью валялись в изодранном в клочья тряпье изуродованные останки убитого и покрытый пылью АКС без «магазина». Из образовавшейся воронки несло гарью и кислым запахом тротила. Танцор, Эдик и Ромка, опасливо оглядываясь по сторонам, присели на корточки, стараясь не смотреть на то, что недавно было человеком. Кныш обошел место взрыва, у края дороги замер, внимательно всматриваясь в следы. В селе, до которого было около полутора километров, во всю ревели «бээмпешки» их батальона.
– Парни! Гляди, кровь! Он был не один! – крикнул Володька Кныш, показывая пальцем на примятую пыльную траву у обочины. На сухих травинках и серых обломанных кустах темнела большими смазанными каплями свежая кровь. Кровавая дорожка за кюветом пересекала тропинку, вытоптанную овцами, и исчезала в густом колючем кустарнике.
– Фугас ставили, сволочи! – прокомментировал Пашутин, щурясь от лучей яркого солнца. – Специально ждали, когда мы с саперами пройдем, чтобы колонну идущую следом рвануть!
– Да, видимо, мы их спугнули! Вот они впопыхах что-то не так сделали на свою жопу!
– Туда им и дорога, уродам! – отозвался Ромка и сплюнул.
– Пиротехникам хреновым!
– Плохо у своих арабов-инструкторов учились! Двоечники чертовы!
– Закрыть хлебальники! – резко оборвал подчиненных Кныш, обернувшись. – Я пойду впереди! Ты, Ромка, за мной, но держи дистанцию! Метров семь-десять! А вы, мужики, прикрываете Самурая! И не высовываться! Не болтать! Глядеть в оба!
«Вэвэшники» по кровавым следам продрались через заросли, миновали пологий овражек, откосы которого были покрыты многочисленными овечьими и козьими тропками-ниточками, вышли к небольшой рощице с порыжевшей редкой листвой, которую огибал журчащий обмелевший ручей. На другом берегу, на взгорке среди высокой засохшей лебеды виднелись ободранные стены давно брошенной мазанки, без крыши, без дверей. В сторонке пара серых покосившихся от времени столбов, видно все, что осталось от прежних ворот.
Солдаты залегли. Кныш поманил Самурского. Ромка, стараясь не шуметь, подполз к контрактнику.