Они помчались по склону, атакуя скопившихся там ротозеев-рейнджеров. Всадники отряда падали один за другим. Мелкицедек скакал первым, успевая уложить множество врагов. Его ранили в плечо. Пёс, усеянный стрелами, покатился кубарем, придавив хозяина своей тушей.
Битва продолжалась недолго. Осознав потерю позиций, воевода Макт стал отводить свои войска.
Титглат быстро перебрасывал силы через реку без опаски внезапной атаки. Битва измотала противников. Численное преимущество сохранилось за вавилонянами.
Башню и мост восстановили. Провизия и подмога беспрепятственно прибывали. Войско готовилось к дальнейшему вторжению на север. Лагерь окружили рвами и частоколом.
После закрепления на северном берегу, расхаживая по лагерю, царь Навуходоносор обсуждал результат битвы с военачальниками.
– Если бы не водопад, мы бы доставляли войска на кораблях прямо сюда, – хвастал визирь.
– Ты молодец, Титглат, но скажи мне, кто-то отличился в бою? – полюбопытствовал царь.
– Конечно же Каштилиаш, – лицо визиря побелело. – Он лично вёл атаку в тыл противника и выполнил порученную мной задачу.
Навуходоносор оглянулся на шествующего сзади воина.
– Осыпать золотом, – повелел он.
Визирь с трудом скрыл недовольство решением царя. Каштилиаш пал на колени:
– Царь, вовеки живи! Мне помогал мой племянник, молодой десятник – Мелкицедек. Он лично поджёг башню.
– Какое нескромное имя, – заметил Титглат.
– Где он? – полюбопытствовал царь. – Страна должна знать своих героев.
– В лазарете, мой господин. Себя не щадя вёл воинов в бой, – пояснил Каштилиаш. – Из всего его отряда выжил только он и ещё один всадник.
– Его нужно наградить. Назначьте десятником над Кельб Таль-Фенек, всех уцелевших товарищей перевести к нему в отряд, а его шлем наполните золотом.
– Слава Мардуку и помазаннику его Навуходоносору! – восклицал Каштилиаш и ещё ниже пал лицом в землю.
– Я доставлю ему эту радость лично, Ваше Величество! Не следует привязываться к героям. Они, как правило, погибают первыми, – произнёс Титглатпаласар.
Его гордыня была уязвлена до глубины души. Низко поклонившись, он покинул свиту царя, направившись в лазарет.
Каштилиаш последовал по его пятам. В правой части лагеря стояли шатры, где лечили раненых. Войдя внутрь, Титглат скривился. Вонь, стоны и боль наполняли скромное помещение. Лекари трудились без устали.