– охотником, потопившим одиннадцать нацистских подлодок во время Второй мировой, – который и сам сел на дно в гавани Сайгона в 1964 году, получив тридцатифутовую пробоину после взрыва магнитной мины и потеряв при этом погибшими пять человек экипажа.
На касках у этих ребят я приметил узнаваемую желто-зеленую эмблему с мечом и топориками – 127-й полк военной полиции. Такая же должна быть и у нашего Томми Коллинза.
Как только мы устроились в лодке, я спросил:
– Кто-нибудь из вас, парни, знает Коллинза? – тут я подумал, что это слишком распространенная фамилия, и добавил: – Тома Коллинза из Нью-Йорка?
– Ясно, знаем, – откликнулся один из них. – Тем более что мы его смена. Он на вон том корабле, прямо по курсу.
Мне показали на еще один сухогруз под нашим флагом.
Вот так удача! Может, потянуть ее за хвост еще разок?
– Эй, а мне с вами можно?
– Да без проблем.
Подплываем мы к тому сухогрузу, и, как сказано у поэта[29], «вдруг вижу я, вижу: ну точно как в сказке» – на палубе стоит и ждет смены Томми Коллинз собственной персоной.
– Эй, Коллинз! – заорал я снизу. – Томми!
Томми вытаращил глаза, глядя на нашу лодку.
– Чики?! – Он слетел вниз по трапу и схватил меня за плечи, словно не веря, что я – это я.
Он теперь выглядел крупнее и сильнее, чем я его помнил, и всем своим видом выражал изумление.
– Чики! Охренеть, ты что, шутишь?! Какими судьбами? Ты что, совсем псих? Какого черта ты здесь забыл?
Я выдернул из сумки пивную банку и вручил ему:
– Это тебе от Полковника и от меня, и вообще от всех наших из «Дока Фиддлера». Мы там, понимаешь, сидели и думали, что хорошо бы кто-нибудь метнулся сюда и поставил вам выпивку – ну, за то, что вы тут делаете для всех нас. Так что вот он я!
Тут я вспомнил миссис Коллинз, которая тогда пришла ко мне в бар.
– А, да! Еще твоя мама просила, чтобы ты ей написал, как ты тут и все ли с тобой в порядке.
Томми запрокинул голову и расхохотался. Он, как всегда, смотрел на вещи с юмором. Наша лодка отчалила, и я сказал ему:
– Давай, мужик. Пей, пока холодное.
Томми вскрыл банку и вылакал свое пиво чуть ли не одним глотком. Я подумал: может, он все еще в шоке, потому что Томми вдруг прищурился, оглядел меня с ног до головы и опять зашелся в смехе.
– Что это за хрень ты на себя напялил? – спросил он. – Белые джинсы и рубашка в клеточку… Ты что, в гольф-клуб собрался?