Заклинание Бабы Грир ускорилось, она говорила громче, почти кричала. Внезапно бабушка выставила руку вперед, вращая руны, и выглядела как разъяренная морская королева, повелевающая волнами, когда обрушила раскаленный шторм на мое тело.
Я закричал. Мышцы свело судорогой. Дрожа всем телом, я изогнулся, зажал рот кулаком и прикусил костяшки пальцев. Горькая кровь сочилась мне на язык. Боль была невыносима. Мои органы протестовали, пытаясь вырваться из-под чар, но руны были мощнее. Они развернулись во мне, легли вокруг каждой жизненно важной части моего организма, а затем…
Боль стихла. Я хрипло дышал. Пот градом стекал с моей кожи. Но к изнеможению внезапно присоединилось еще одно чувство. Нечто гораздо более важное, что постепенно затмевало все: энергия. Впервые за долгое время я почувствовал, что снова набираюсь сил и чувствую себя живым. Мой хаос подбадривал меня и подталкивал к тому, чтобы выпустить пар. Я неохотно оттолкнул его влияние, прежде чем встать.
Баба Грир смотрела на меня, выражение ее лица представляло собой мрачную картину.
– Ты сильно разочаровал меня, Тираэль.
Кто-то стащил с меня разорванную в драке рубашку. Используя свою силу, я внутренне сгладил напряжение в мышцах, пытаясь успокоить эйфорический хаос.
– Что, прости?
– Хелена.
Только одно слово, большего и не требовалось. Звук ее имени вызвал жестокую боль в потаенной части моего сердца.
Я сжал ладони в кулаки и подошел к окну салона.
– У меня не было выбора.
– У тебя всегда есть выбор, мальчик.
Я раздвинул бархатные шторы и заглянул в узкую щель. Внизу во дворе я заметил Экзодию. Используя свой длинный шипастый хвост, она преследовала ворона, который ей докучал. В процессе моя дракониха разрушила ужасно безвкусную клумбу Кораэль.
Я отдернул руку назад. Занавеска закрыла щель. Я повернулся и посмотрел бабушке в глаза.
– Что ты скрываешь?
Она подняла бровь.
– Ты хочешь, чтобы я была с тобой откровенна?
– Что в этом такого?
– Ты сам – ходячий секрет, Тираэль!
В этом она не была неправа. Тем не менее…
– Я знаю, что ты сделала.
– Ах, правда? – Грир опустила руку во внутренний карман своего бархатного плаща. Мгновение спустя в красноватом свете камина вспыхнуло черное дерево. Она подошла к огню, зажгла свою трубку и затянулась. Затем бабушка выпустила в воздух клубы черного дыма. – Ну, тебе все равно никто не поверит.