Вскоре занятие закончилось, и команда
под номером один последовала на следующее, к господину
Хариду.
С ним они уже изучили астрономию, без
которой было бы сложно отработать навык ориентирования, который так
же был закреплен с мастером Густавом с наступлением
сумерек.
Юко, со свойственной ей японской
педантичностью, очень ответственно отнеслась к обучению в целом.
Этикет был её любимым предметом. Закреплялся в бальном зале, где
группа отрабатывала навыки, начиная от сервировки столов, подачи
блюд и правил по их поеданию, заканчивая разного рода танцами при
дворе: людей, эльфов, орков и гномов.
Первая помощь и полевая хирургия
осваивались все в той же больнице, путь к которой не запомнил бы
только слепой. Разумеется, хирургия — только громкое название. Все
знания по ней сводились лишь к тому, чтобы продлить жизнь раненому
бойцу, до оказания настоящей, квалифицированной медицинской помощи.
Такие же советы и знания на Земле большинство получало еще в школе
и институте на уроках ОБЖ. Здесь было примерно тоже
самое.
Правила поведения в обществе, в общих
чертах, сводились к тем же двенадцати заповедям, что и на Земле.
Обязанности странников: в первую очередь — одно боевое задание и
освоение любого ремесла или профессии. Во вторую — необходимость
определиться по завершении академии с дальнейшими своими действиями
и работой, в течении двух месяцев. Альянсу не нужны были
безработные и тунеядцы, их хватало и среди местных.
Культура и быт закреплялись походами
за продуктами, одеждой, материалами или мелкими поручениями по
городу. Например, доставить кому-то письмо, забрать что-то из
ремонта, посетить базар, купить продукты и многое
другое.
По истории религии их повели на
экскурсию в храмы Манаддрааша. Не даром же город был столицей
Южного королевства. Первый был посвящен богине Света Милоре, второй
богу Жизни и Смерти — Дархану. И если храм богини Света и правда
был светлым и жизнерадостным, с яркими фресками и благожелательными
служками при жреце, то в храме Дархана мало что говорило о том, что
это храм бога Смерти. Собственно и к Жизни, как таковой, нечего
было отнести напрямую. Скорее, обстановка напоминала тихий
католический собор: лёгкий полумрак, много свечей, тишина и покой
вокруг. Но кое-что отличалось... Фрески и полотна, выполненные в
черных и серых тонах, в сочетании полумрака и своеобразной системы
освещения, придавали храму свою уникальную и неповторимую
атмосферу. Здесь, Кирилл, как художник-любитель (неплохо рисовавший
в детстве, но давно забросивший это хобби), в полной мере оценил
таланты мастеров. Всевозможные оттенки черного, белого и серых
цветов формировали картины и, казалось, делали их живыми, особенно
если смотреть на них в движении.