Но в глубине души он знал, что Элен просто что-то нужно от него, какая-то услуга и не более. Она знала, что Андрей не может отказать ей ни в чем, и этим частенько пользовалась. Но зачем ему сейчас думать об этом? Пусть надежда живет в его сердце, а разочарований хватит вдоволь в среду после самой встречи. Андрей залез с ногами на окно и, обняв руками коленки, еще долго смотрел на проснувшийся город…
Никогда время не летит так быстро, как в последние дни летних каникул. Наступила среда, и Андрей с нетерпением ждавший этого дня, приведя себя в порядок, отправился на свидание с той самой девушкой, любовь к которой он пронес через три года обучения в институте, где столько умных и красивых, немножко загадочных и просто симпатичных девчонок порой только и ждали рыцаря своего сердца, чтобы отдать ему свою чистую и искреннюю любовь. Это не значит, что Андрей был верен Элен, но он порой уходил в «загул» лишь потому, что не имел ни малейшей надежды на взаимность своих чувств. Он бы с радостью дорожил своей верностью, назло всем другим девчонкам, если б только любовь к нему жила в сердце Элен, и даже если б только эта любовь могла зажечься в ее груди. Но это, как казалось Андрею, было совершенно исключено…
Ручные часы пропикали семь вечера, когда он постучался в дверь до боли ему знакомой квартиры. Открыла Элен… О, боже! Как прекрасно она выглядела. На ней было легкое белое платье, в нем Андрей ее никогда раньше не видел, чуть-чуть открытая грудь, смуглые плечи… Андрей почувствовал, как от волнения забилось его сердце. Но, сдерживая свои чувства, он спросил обычным голосом:
– Колька сказал, что ты просила зайти.
– А ты, как всегда, пунктуально точен. – Она загадочно улыбнулась и совершенно не свойственным добродушным тоном сказала: – Проходи!
Андрей зашел в прихожую и, скинув кроссовки, удивленно спросил:
– Ты одна?
– А, родители уехали на дачу, – небрежно сказала девушка, – у них сейчас отпуск.
– А Колька?
– Колька! – усмехнулась Элен. – Он вообще приходит только ночевать. Это часов в двенадцать, не раньше.
Андрей почувствовал, как вновь забилось сердце, и какой-то непонятный холодок пробежал по спине. В его голове вертелось лишь одно слово: «Неужели?» Но, сделав глубокий вздох, он выбросил из головы навязчивую мысль: «Это исключено!»