Он вернулся в Веенпарк, где снимал жилье, когда уже стало темнеть, и только тогда понял, что за целый день, кроме как за завтраком, не ел ничего. Но едва он зашел в свою комнату, как навстречу ему поднялся незнакомый молодой человек, весь в запыленной одежде и с усталым лицом.
– Господин Альтаир, наконец-то я вас дождался! – горячо произнес он.
– Кто вы? – спросил Альтаир.
– Меня зовут Филипп, я из Тройве. Госпожа Ольга послала меня разыскать вас и просила сделать это как можно скорее. Я жду здесь с самого утра – никто не знал, где вы.
– Что случилось? – встревожился порученец.
Юноша протянул письмо от Ольги.
– Пропали госпожа Маргарет и маленький Кай. Госпожа Ольга просит вас как можно быстрее приехать.
Наша жизнь постепенно возвращалась в обычное русло, за тем исключением, что дэда пока не позволял делать остановки в поселениях. Он несколько расслабился, поняв, что у Маргарет и малыша нет отца, готового отправиться в погоню, но показываться на глаза людей не торопился. Мы по-прежнему колесили заброшенными дорогами, хотя запасы подходили к концу и потребность в публике становилась все ощутимее. Но дэда упрямо гнал на юго-восток, подальше от местечка, откуда мы забрали Кая.
Впрочем, Каем малыша звала только Маргарет. Община нарекла его Ильке (Рыжик), и спустя пару дней он начал откликаться на это прозвище, несмотря на явное неудовольствие тети. Присутствие Маргарет успокоило мальчика, он все реже спрашивал про мать и с охотой принимал щедрые ласки Нзари.
Постепенно благодаря веселому нраву он расположил к себе всех членов бродячего цирка. Мои сестры-гимнастки с удовольствием учили его кувыркаться и крутить колесо, а силач Вознак высоко подкидывал малыша до тех пор, пока заливающийся хохотом Ильке не начинал икать от восторга и страха. Старый Мирту развлекал мальчика простенькими фокусами вроде исчезновения яйца и внезапного обнаружения его за ухом, и даже бедняга дурачок Мэ, обыкновенно коротавший время в отчуждении, все норовил прикоснуться к малышу и дарил ему то дохлого жука, то обглоданную белками шишку.
Маргарет, напротив, держалась со всеми на расстоянии и подчеркнуто строго. Она открыто выказывала неприязнь общине, за исключением, пожалуй, Нзари. Даже со мной она была холодна и немногословна, а ведь мы делили с ней и Ильке кибитку – больше места в нашем караване для них не нашлось, а малыш наотрез отказался расставаться с теткой на время переездов или на ночь.