– Делайте все, что считаете нужным, Мириам. Как всегда.
Старуха почувствовала зарождающийся гнев капитана и умолкла, склонившись в поклоне.
Едва перестали доноситься звуки господских шагов, удалявшихся по коридору в направлении кабинета, как Мириам опрометью, насколько ей позволял преклонный возраст, понеслась в людскую. Там ее поджидали кухарка, камеристка покойной хозяйки, молодой конюх и другие слуги.
– Ну что сказал? – с нетерпением спросила кухарка, едва экономка переступила порог комнаты.
– Да ничего особенного, – с разочарованием протянула старуха. – Уезжает в Веенпарк, похоронами заниматься нам, как всегда.
– Хорошо, что с прошлого раза далеко ничего не убрали, – заметила кухарка, утирая передником пот с толстого лица.
– С прошлых разов, – фыркнув, уточнил конюх.
– Он проклят, он точно проклят, – вытерев слезы, произнесла бывшая камеристка Риввы, дрожащими руками распрямляя насквозь мокрый батистовый платочек.
Повисла тишина. Экономка потерла сухие морщинистые ладони и, покачав головой, негромко сказала:
– Как тут не поверить в проклятия… За пять лет третья покойница.
– И еще неизвестно, что с младенцем будет, – поддакнула кухарка. – По виду не жилец.
– За хозяина точно никто больше замуж не пойдет, – добавил кто-то из слуг. Все снова смолкли, как только в людскую зашел мажордом.
– Сплетничаете?! – злобно накинулся он на присутствующих.
– Скорбим, – с усмешкой возразил конюх и аппетитно хрустнул яблоком, ловко извлеченным из большой корзины, стоявшей у порога. Мажордом замахнулся на него кожаным хлыстиком, и парень проворно скрылся в дверном проеме.
– А вы что расселись? – продолжил злиться управляющий. – Все дела переделали? А ну за работу, ленивые твари! И прекращайте пустые разговоры. Тебя это в первую очередь касается, Мириам, – он сунул хлыст под нос старухи, отчего та резко отпрянула и стукнулась головой о дверной косяк.
– Сплетни, не сплетни, а когда у господина третья жена умирает, это сложно утаить, – уперев руки в круглые бока, заявила кухарка, ничуть не испугавшись гнева мажордома. – Он проклят, все это знают.
– Не надо было оставлять госпожу Анну, – прокаркала, немного осмелев, старая экономка. – Она должна была стать хозяйкой этого дома. Пусть бы и растили несчастного бастарда, авось, не обеднели бы от лишней тарелки супа. Ее мать, северная ведьма, язычница, прокляла господина. Не будет ему счастья…