Еще раз тщательно удалили пыль, обнаружив слой этих диковинных рулонов или катушек, точно таких же, как те, что были найдены в инструментальном ларе на снарядном заводе. При внимательном осмотре металлической ленты невооруженным глазом ничего не было видно, хотя доктору показалось, что он различил какие-то странные знаки на самих коробочках.
Вскоре его предположение подтвердилось. Обнаружив в ящике за ящиком аналогичную картину – от одной до десятка миниатюрных лент, Ван Эммон решил аккуратно сдуть пыль с торцов ящиков, прежде чем открыть их. Это позволило обнаружить, что каждая из мелких вещиц была аккуратно промаркирована!
Мгновенно все трое заинтересовались этой неожиданной подсказкой. Маркировка была очень тусклой и деликатной, достаточно было малейшего прикосновения, чтобы ее уничтожить. Для неподготовленного глаза это было похоже на древнеегипетские иероглифы, а для археолога означало, что найдена совершенно новая система идеографических знаков.
Внезапно Джексон выпрямился и с новым интересом осмотрелся. Он подошел к одному из квадратных дверных проемов и очень осторожно снял пыль с небольшой таблички на перемычке. Осторожность была излишней: на прочном металле был выгравирован один-единственный иероглиф, явно на том же языке, что и другие идеограммы.
Архитектор торжествующе улыбнулся, глядя в пытливые глаза друзей.
– Мне не придется есть свою шляпу, – сказал он. – Это точно город, и это его библиотека!
Когда они вернулись к Кубу, Смит все еще был занят работой над маленькой машиной. Он сказал, что некоторая часть корпуса пропала, и он занят тем, что вытачивает из стали кусок, который должен занять это место. Как только она будет готова, решил он, они смогут увидеть, что представляет собой этот прибор.
Все трое взяли с собой большое количество катушек. Они были уверены, что микроскопическое исследование лент позволит обнаружить нечто, подтверждающее теорию Джексона о том, что это огромное сооружение действительно было хранилищем книг или того, что соответствовало книгам на Меркурии.
– Но главное, – с энтузиазмом говорил доктор, – это попасть в "сумеречную полосу". Я начинаю питать самые смелые надежды.
Джексон настаивал на том, чтобы они сначала посетили большой "особняк" на окраине этого места; по его словам, он почему-то был уверен, что это того стоит. Но Ван Эммон поддержал доктора, и архитектору пришлось довольствоваться согласием вернуться, если их поездка окажется бесполезной.