– Доброе утро, Джон, – повторил он уже спокойнее, напустив на себя такой вид, будто для него обычное дело лежать осенним утречком на церковном дворе, прижав ухо к стене. – Что привело тебя на церковный двор в этот ясный солнечный день?
Я честно ответил ему, что пришел проверить, не двигаются ли по-прежнему Моуны.
– От меня ответа не жди, – сказал он. – Недосуг мне транжирить время на ерунду. Я вот проверку замыслил, все ли в порядке со стеной после наводнения и не нуждается ли в укреплении фундамент. А ты, коли время у тебя есть нынче утром болтаться, добеги, будь добр, до моей мастерской и притащи мне оттуда штукатурный молоток. Совсем про него позабыл, выходя. А надобно б им простучать цемент на прочность.
Стена стояла крепко, как скала. Ясно, что Рэтси просто нашел предлог спровадить меня. Сделав, однако, вид, что вполне всерьез воспринял его просьбу, я спешно удалился оттуда, где мне оказались не рады, и вскорости смог получить подтверждение, что не зря заподозрил Рэтси в лукавстве. Они с Элзевиром даже не стали ждать моего возвращения с молотком. Я встретил их на первом же лугу. Мастер Рэтси, конечно, поторопился найти объяснение. Мол, пока я ходил, выяснилось, что молоток не нужен. Требуется всего-навсего подмазать кое-где стену свежим цементом.
– Если у тебя, Джон, и завтра окажется столько свободного времени, – продолжил он, – приходи. Поможешь мне сделать новые банки на лодке «Петрель». Они очень ей требуются.
Пока Рэтси все это мне говорил, я с любопытством поглядывал на Элзевира. Глаза его весело поблескивали под густыми бровями. Похоже, смущение приятеля изрядно его развлекало.
Следующая воскресная служба в церкви прошла совершенно обычно. Элзевир на ней не появился, странных звуков не раздавалось. И я больше никогда не слышал, как двигаются Моуны.
Иным искателям приключений
Тесно в пределах своих владений.
Дали другие манят их взгляд,
Чтоб уж в пути обернуться назад,
Слушая бури предвестья в ветрах.
Радость для них – испытать шторма страх.
Томас Грей
Дневные часы, если они у меня оставались свободными после школьных занятий, я, как уже было сказано, часто проводил во дворе церкви, с возвышенности которого открывался самый лучший вид на море. При ясной погоде я мог разглядеть оттуда французских корсаров, крадущихся вдоль утесов под мысом Снаут, чтобы, таясь там, застигнуть врасплох выходящее из пролива судно из Индии или какой-то другой торговый корабль. В Мунфлите мальчиков одного со мной возраста было мало, дружбы мне ни с одним из них водить не хотелось, и я привык к одинокому времяпрепровождению, находясь большей частью на улице, так как мальчики, которые носят без дела грязь в дом на своих ботинках, вызывали у моей тети крайнее неодобрение.