Я отбросил жалость и разговоры. Присев около дрожащего ребенка на корточки, чуть склонил голову набок и ткнул пальцем себе в грудь, где чернела метка. Сирена, проследив за моими движениями, испуганно распахнула глаза и приоткрыла рот, не издав ни звука.
– Поможешь мне добраться до дома и можешь быть свободна. Стоит тебе сделать лишь одно неверное движение, и я сверну тебе шею. Ты поняла меня?
Тишина.
– Ты поняла меня? – громче и злее спросил ее. Сирена подняла на меня взгляд, медленно кивнула.
– Вставай, я скажу тебе, куда мне надо добраться.
Я протянул руку, но сирена лишь испуганно отшатнулась, вцепившись руками в песок. Она сжала кулак, собираясь – стоило зазеваться – кинуть мне в глаза осколки ракушек. Устало проведя ладонью по лицу, я издал тихое рычание.
– З-зачем тебе д-домой? – тихо спросила сирена, обхватив дрожащее тело руками.
– Чтобы убить одну из подобных тебе тварей. Но для начала, – мое лицо свело от оскала, – я как следует развлекусь.
Лишь открывшись навстречу воспоминаниям, ты сможешь понять свои истинные желания.
Эмилия
Сегодня настал самый долгожданный праздник в году – открытие городской ярмарки, которая будет длиться целую неделю. Это те семь дней, когда я не боялась разоблачения, потому что все жители были слишком заняты предстоящей суматохой. После изнурительных часов, проведенных на площади, я могла позволить себе ночью оказаться в объятьях моря, разрывая сдерживающие оковы и проявляя истинную сущность сирены.
Я давала свободу нам обеим.
Вскочив с кровати до рассвета, я начала ходить по комнате из угла в угол и мысленно представлять, что же будет интересного на ярмарке в этом году. Может, кто-то объявит о помолвке или какая-то ревнивая женушка на глазах у толпы будет избивать мужа веером за то, что несчастный окинул мимолетным взглядом артистку, играющую на маракасах в весьма откровенном наряде. Подойдя к окну, распахнула лиловые шторы: со стороны рынка, где обычно и проходила ярмарка, слышался смех и разговоры, заглушаемые возгласами артистов и торговцев. Палатки, расположенные напротив друг друга и обрамленные яркими тканями, переливались на солнце, создавая некое подобие длинного коридора для передвижения множества людей, прибывших на празднество. Для хранения одежды, провизии и инструментов бродячих музыкантов выделялся небольшой уголок в самом конце ряда, скрытый от посторонних взглядов склоненными ветвями деревьев.