Ричард поджал губы, но ничего не ответил.
– Ступайте, я устала, – сообщила миссис Кавендиш, томно взмахнув рукой. – Купите костюм и возвращайтесь к десяти вечера. Анна будет ждать. К миссис Эйнард, говорят, обещал заглянуть ваш кузен, граф Сеймурский. Вы не можете лишить сестру такого шанса.
Она ни на минуту не сомневалась в том, что сын беспрекословно выполнит ее волю. И не ошибалась. Правда, все решили ее последние слова. Дик знал о намерениях Джеймса и не собирался оставлять сестру без присмотра. А в том, что Анна любой ценой попадет на прием, теперь можно было не сомневаться. Не он, так кто-нибудь из знакомых проводит ее. Уж лучше самому проследить.
Обрадованная сестренка убежала выбирать наряды и прихорашиваться, а Ричарда, наконец, пригласили на поздний завтрак: уверившись, что все будет так, как она велела, мать пришла в благодушное настроение и сменила гнев на милость.
* * *
Учтивые приветствия. Яркие светочи на стенах. Духота. Громкая музыка и шелест десятков голосов. Шорох дамских платьев. Сплетни. Неискренние улыбки и оценивающие взгляды. В мире существовало совсем немного вещей, которые Дик ненавидел больше, чем светские мероприятия. Спасибо Джеймсу. За время совместной учебы граф часто указывал Ричарду его место, и урок был накрепко усвоен. В отличие от родителей и таких людей, как миссис Эйнард и ее дражайший супруг, Дик знал, что ему категорически не подходит клубок змей, именуемый высшим светом, и совершенно об этом не жалел. Он чувствовал себя вполне комфортно на своем месте. А джентльменом можно оставаться и без титула или богатства.
Анна расточала улыбки направо и налево, кокетничала… иногда чересчур смело, но в основном общалась с подругами. Дик уже давно был знаком со всеми этими девушками – милые воздушные создания, беззаботные, как птицы. Каждая из них худо-бедно умела музицировать, рисовать, петь, вести дом. Наверное, когда-нибудь ему придется выбрать одну из этих благонравных пташек. Но сейчас Дику с трудом представлялась картина: вот он приходит домой, отдает верхнюю одежду слуге, идет на ужин, читает газету в кресле, не обращая внимания на суетящуюся супругу и ее ничего не значащий щебет… и так до конца жизни. С ума сойти, если пытаться представить! Поэтому Ричард и предпочитал говорить: «Не сейчас!» – подобным мыслям.