Салют. Стихи и рассказы - страница 2

Шрифт
Интервал


То чёрная, то зелёная,
Синяя или красная,
При разной погоде разная!
Как море назвать такое?
Люди гадали долго.
Москву назвали Москвою,
Волгу назвали Волгой…
Люди долго гадали
И Чёрным морем назвали.
Море не стало спорить,
Остаться Чёрным решило…
Но стало
Чёрное море
Чернее, чем раньше было.
Вот, оно —
Море огромное
Бьётся о скалы горные.
Около моря Чёрного
Люди становятся чёрными.
Люди на солнце жарятся,
Море прохладой веет,
Здесь старики не старятся,
Здесь малыши взрослеют.
Люди ныряют,
Как рыбы,
Волну разрезая грудью.
И вряд ли рыбы
Могли бы
Плавать, как плавают люди!
Рыбы на дно опускаются,
Крабы от берега пятятся
Туда, где в камнях скрываются
Всякие каракатицы.
Они
Оседлали воду,
Море они оседлали.
Они
Ведут пароходы,
Где раньше лишь рыбы гуляли.
И даже в морской пучине
Подводные лодки мчатся —
Таращат глаза дельфины,
Людей повстречать боятся.
Вот оно —
Море просторное.
В море —
Барашки белые.
Около моря Чёрного
Люди становятся смелыми.
Солнце в море садится,
Волна вздымается глыбой.
А людям и в шторм не сидится,
А людям и ночью не спится:
Они охраняют границы,
Ловят разную рыбу.
Гудки пароходные будят
Ночь на морском просторе.
Вот и выходит,
Что люди —
Сильней и красивее моря!

Рассказы


Простуженный ёжик

Было это поздней осенью в последний год войны. Шли бои на польской земле.

Однажды ночью мы обосновались в лесу. Разожгли костёр, согрели чай. Все улеглись спать, а я остался дежурить. Через два часа меня должен был сменить на посту другой солдат.

Сидел я с автоматом у догоравшего костра, на угольки посматривал, к шорохам лесным прислушивался. Ветер шелестит сухой листвой да в голых ветвях посвистывает.

Вдруг слышу – шорох. Будто кто-то по земле ползёт. Я встал. Автомат наготове держу. Слушаю – шорох смолк. Опять сел. Снова шуршит. Где-то совсем рядом со мной.

Что за оказия!

Глянул я под ноги. Вижу – кучка сухой листвы, да будто живая: сама собой движется. А внутри, в листьях, что-то фыркает, чихает. Здорово чихает! Присмотрелся получше: ёжик. Мордочка с маленькими чёрными глазками, уши торчком, на грязно-жёлтых иглах листья наколоты. Подтащил ёжик листья поближе к тёплому местечку, где костёр был, поводил носом по земле, чихнул несколько раз. Видно, простудился от холода.



Тут время моей смены настало. Заступил на пост солдат – казах Ахметвалиев. Увидел он ежа, услыхал, как тот чихает, и ну меня ругать: