В лика человеческого Храм…
И разрывает покаяние
Порочный Хищника и Жертвы круг,
И из лучей,
Сеть солнечных сплетенная,
Рыбу поймала вдруг,
И жгущие ячейки сети
Тело кромсают рыбье,
Как Прощенья плети;
И плавники стают руками,
Ногами – вытянулся хвост,
И мозг, развития рывками,
От Рыбы к Человеку тянет мост…
И сердца рыбьего
Холоднокровный ток –
В любови превратился
Огненный цветок,
И сердце, обновленное рисует
Черты раскаянья Лица –
Спасителя по Образу – Исуса,
В сиянии тернового венца;
И солнечная сеть – на сатану проруха –
Вытаскивает душу в Божий Свет,
Рожденье то второе – Духа,
Несущего Христа Завет;
И заново родившийся разбойник,
Воскресший во Христе покойник,
По имени ОптА Макарий,
Все золото кладет свое,
Как Кесаря денарий,
В обители духовной основополОжье –
Богу воздавши Божье;
И во кровавом золоте, добытом грабежами,
Словно в навозе удобренья,
Макария взрастает монастырь –
Вершиной вдохновенья,
Цветку подобный с розовой главой,
В котором Благодатью дышит Мир иной…
И нарекли тот монастырь, возросший
В Русской земле,
Что выжжена была монголами,
Как смерти пУстынь,
В раскаяния честь Макария Опты –
ОптИна ПУстынь…
В пустыне же, во одиночестве смертельном,
Пытку Христос переносил душИ,
И там Его Материя душила
В тисках космической глуши;
Но над материальным злом возрос
Словом Божественным Христос…
И, раковиной, Оптиная ПУстынь
В ладонях-створках трепетно растит
Жемчужину Христового Завета,
И сатаны уродливая тень
Ей Божьего не застит Света…
И Слово Божье, чрез эфир,
Рождает космоса тела,
Оно же их уничтожает –
В урочный час,
Через эфир, до тла…
И Слово Божие, как воздух,
ДушИ дыхание питает;
Оно же, Ураганом,
Матерьи лик пытает;
И Слово Божие, огнем,
Путь озарит, согреет душу,
Оно же пламенем жестоким
Материи сжигает тушу;
И Слово Божие, водой,
Жажду душИ питает,
А под его губительной волной –
Материя смертельно тает;
И Слово Божье, почва будто,
Духа родИт растенья;
Оно же труп материи хоронит
Среди песков забвенья…
И Русская земля Голгофой стала –
Позорной казни страшным местом:
На трех крестах обвисли там тела –
Дрожащим и кровавым тестом;
И все они безмерно одиноки
В смертельном разделении своем,
И раны от гвоздей глубОки,
И пляшет тело с болию вдвоем;
И, стаею грехов свирепых,
Казни место
Взяли монголы в круг,
И в круге сотен лет отпетых
Русь задохнулась вдруг…
И, погибая от грехов удушья,
На кресте,