– Да. Да!
В покоях подаю ему два лепестка голубой розы. Наложник не колеблется – кладёт их в рот. Вещества цветка должны попасть на слизистую. Если бы это была живая роза, хватило бы её понюхать.
– Что ты успел выяснить обо мне?
– Что ты уходишь куда- то по ночам. Но следить я не стал. И в гареме очень пристально смотришь на Камиля…
– И что же ты сказал своей матери?
– Я каждый день говорю, что днём ты гуляешь с Фаридом, а ночью спишь со мной.
– Она верит?
– Да. Она обещала меня убить, если солгу.
Я внимательно изучаю лицо Насифа. Он улыбается мне, целует мои руки и продолжает:
– Я готов к казни.
– Тогда продолжай лгать королеве, а мне говори правду про неё.
10
И первой весточкой от Насифа стало то, что Ильнура внимательно следит за тем, как часто я хожу в гарем.
– Я сказал, что иногда прошу разрешения посещать гарем, а ты просто сопровождаешь меня, но ни с кем там не разговариваешь.
Мужчина будто пытается вытащить мои мысли наружу своим пытливым взглядом.
– И хорошо, что ты сказал правду.
Не знаю теперь, как вести себя с наложником. Ерошу смоляные волосы и продолжаю одеваться. По тоскливому виду компаньона понимаю, что он тоже хотел бы на улицу.
– Пойдёшь со мной?
Идём с Дилипом на рынок. На огромной площади продают всё, что только можно представить. Насиф долго торгуется, чтобы купить персики. Здесь фрукты имеют немного другие оттенки. Они словно все вышли из- под соцветий голубой розы. Потом наложник заводит меня в ряды, сверкающие кучей разных самоцветов.
– Что бы тебе могло понравиться? – он следит за моим взглядом. – Я хочу одарить тебя.
– У тебя есть деньги?
– Конечно. Я же сын хозяйки гарема.
Выбираю серьги и кольцо из авантюрина, похожего цветом на мой любимый нежный гибискус. Насиф даже задерживает дыхание, когда надевает мне кольцо. Оно оказалось мало на средний, поэтому украшение ползёт по фалангам безымянного пальца.
– Спасибо, – ласково кладу руку ему на плечо.
– Может быть, ты хочешь что- то ещё?
– Мне достаточно подарков.
Но ночью моё сердце всё равно рвётся туда, где таится опасность. Мысли о Камиле не дают мне покоя. Поэтому торопливо накидывают куртку для утренних прогулок и ныряю в прохладу коридора. Когда уже почти дохожу до боковой лестницы, замечаю тень на третьем этаже. Высокий мужчина в балахоне крадётся тоже в сторону спуска к гарему. Прячусь за колонной, боюсь дышать, мне кажется, что слышен даже стук моего сердца.